— В чём дело? Алика?
Её имя будто стеной встало между нами.
— Нет, — я осторожно сняла с плеч камзол, свернула его и положила на стул.
— Тогда что тебе нужно? — зелёные глаза будто заглядывали в самую душу, выворачивая её наизнанку.
— Я хочу провести эту ночь с тобой, — совершенно спокойно и невозмутимо ответила Ягуару.
Его лицо окаменело, а губы сжались в тонкую линию.
— Уходи, Солод, — глухо произнёс Найл, вновь потянувшись к бутылке.
— Нет.
— Убирайся, — угрожающе рыкнул он, приправив всё это ментальным ударом.
— Нет.
— Я не люблю тебя.
Это было больнее и тяжелее вынести, но я и тут не дрогнула.
— А я не прошу любить меня. Всего лишь ночь. Одна ночь перед главным боем мира.
— Уходи.
— Она не придёт. Ты же знаешь это! Она не придёт к тебе.
— Но и заменитель мне не нужен!
Больно, но я всё равно продолжила.
— Ты хотел знать, откуда у меня эти шрамы? И что было со мной в семнадцать лет? Так я расскажу. Я прослужила два месяца у одного знатного лорда, который выкупил меня у приюта. Два месяца, когда он вдруг решил, что хорошенькая лисица с аристократической кровью магов Империи вполне может согреть его в постели. Когда я отказалась в первый раз — он исполосовал мою спину шаарскими плетьми. Я тогда три дня валялась в горячке. Но стоило мне встать, как он пришёл снова. За второй мой отказ лорд на двое суток посадил меня без еды и воды в свой подвал. Думал убедить меня. Но просчитался. Я бы лучше умерла, чем позволила ему коснуться себя. А хозяину так хотелось сломать меня. Не получилось.
— Хватит.
Но меня уже было не остановить. Медленно расстёгивая манжеты, я продолжила свой рассказ. Боли и страха больше не было, я давно смирилась с этим прошлым. Просто вынесла урок и больше не допускала подобного.
— На четвертые сутки, когда я была уже одной ногой в могиле, он снова пришёл… — замерла, сглотнула и продолжила: — Сопротивляться я не могла, не было сил. Просто лежала, смотрела в потолок и ждала смерти…
— Прекрати.
— Мой первый и единственный сексуальный опыт связан с тёмным и сырым подвалом, а еще запахом перегара и жареного лука из его рта.
— Остановись, — Найл преодолел разделяющее нас расстояние и схватил меня за плечи. — Хватит.
— Я его убила. Сломала хребет. Все решили, что лорд-перевёртыш оступился в темноте и упал с лестницы. Конечно, подозревали правду, но разве могла сломанная, едва дышащая одичавшая убить их сильного могучего хозяина.
— Дамина!
— С тобой всё будет иначе. Да, ты не любишь меня, но это неважно. Дай мне почувствоваться себя женщиной… просто женщиной. С тобой.
— Ты не понимаешь, о чём просишь.
— Понимаю, — я коснулась его лица ладонью, провела по щеке и улыбнулась. — Я хочу тебя. Этой ночью, сейчас…
Я видела, как он из последних сил борется с собой, как исказились черты его лица.
— Найл, — едва слышно прошептала я, облизнув пересохшие губы.
И мужчина сдался.
…Поцелуй и разорванная в клочья рубаха…
…Мой стон и жадные прикосновения на обнажённой спине и груди…
…Укус в шею и его тихий стон, похожий на урчание дикого зверя…
…Прохлада покрывала и тяжесть мужского тела, нависшего сверху…
…Губы, руки, прикосновения на моём теле, на каждом миллиметре, и жаркое томление внизу живота…
…Мгновение до единения и короткая вспышка страха, которую Найл умело погасил, припав к губам в жадном поцелуе…
…Движение, соприкосновение наших тел и тяжелое дыхание, переходящее в слабые вскрики.
Страшно не было.
Восторг, страсть и стремление унять эту сладкую боль внизу живота. Я жила Найлом, дышала и любила так, как никого в жизни. Кажется, балансируя на грани наслаждения, я сказала ему об этом. Уже не помню.
Сейчас мы принадлежали друг другу. Только этой ночью я могла и имела право касаться его, ласкать и любить. Лишь сейчас я была счастлива.
Ночи летом короткие.
И неизбежно наступил рассвет.
— Ты порвал мою рубашку, — произнесла, стоя в одних брюках посреди палатки с куском бесполезной ткани в руках и размышляя о том, заметит ли кто-нибудь, если я выйду из его палатки в камзоле на голое тело.
Ягуар лежал на постели, закинув руки за голову и глядя в потолок. Бедра были едва прикрыты покрывалом, и моё тело заныло, вспоминая, как всего десять минут назад мы предавались безумной страсти.
Найл медленно повернул голову, и изумрудные глаза зажглись знакомым зелёным пламенем. Я уже знала, что это означает — страсть и желание.
— Возьми мою. Или боишься пересудов?
— Не боюсь, — я пожала плечами и действительно потянулась за его рубашкой. — Да и поздно. Твой запах на мне не заметит только слепой, глухой и немощный. А тут таких не водится.
Быстро надела и принялась застёгивать крохотные пуговички.
— Мина…
Сердце дрогнуло, и я подняла на него взгляд.
— Не участвуй в этом, — тихо произнёс он.
— Что?
— Не выходи днём на бой.
— С ума сошёл? Я должна.
— Нет, не должна. Никому и ничего. Я не хочу, чтобы с тобой что-то случилось.
— Одна ночь не даёт тебе право давать мне указания.
Он встал, совершенно не стесняясь своей наготы, а я тяжело сглотнула, отводя взгляд в сторону. Щеки вспыхнули румянцем.
— После победы всё изменится… Для нас, — Найл подошёл совсем близко.
— И что это значит?
— Я не отпущу тебя, — поправляя волосы, прошептала мужчина. — Моя луана.
Я дернулась, как от удара, и покачала головой.
— Одна ночь ничего не значит. Ты не обязан играть в благородство. Я сама к тебе пришла, сама всё решила.
— Тсс, — палец коснулся моих губ, приказывая замолчать. — Я хочу тебя, Мина. До сих пор хочу… Эта ночь не уняла жажду, а лишь усилила её.
— А моё мнение ты спросить не хочешь? — отступая назад, поинтересовалась у него.
— Ты меня любишь, — ответил мужчина и самодовольно улыбнулся.
— Что?
— Ты сама мне сказала. Точнее, простонала за мгновение до…
— Это ничего не значит, — перебила я его. — Луана — слишком большая ответственность и очень серьёзный шаг. И Алика? Ты о ней подумал.
— Мы обсудим всё после победы.
— Хорошо, — схватив камзол, я подошла к выходу, замерев на мгновение.
