– Павел Петрович, эксперт-баллистик, – представила хозяина комнаты мама. – А это Ира, дочка Вани Кузина, и мой сын Митя. Одноклассники.
Не отрываясь от своего занятия, эксперт-баллистик радушно потряс руку сначала Ирке, потом Блинкову-младшему. При этом он так энергично кивал, что его полированная лысина пускала зайчики. У Митьки заныло плечо. Казалось, он пожимал не руку, а разводной гаечный ключ.
– А что-то я Ваню давно не видел, – сказал Пал Петрович, покончив с церемониями.
– Так Ваня уже пять лет как в налоговой полиции служит, – ответила мама. – За «полковником» ушел.
– Получил? – ревниво поинтересовался баллистик. Блинков-младший подумал, что хотя он и не носит форму, но тоже, судя по всему, офицер и сам спит и видит полковничьи погоны.
– Получил.
– Ну и молодец. Хотя жалко таких людей терять.
Баллистик взял Ирку под руку и подвел к витрине. Походка у него была странная: как будто на каждом шаге Пал Петрович собирался выпрыгнуть из штанов, но в последний момент передумывал.
– Вот этот австрийский «глок», пистолетик в те времена очень экзотический, твой папа выбил из руки Арбуза, одного из главарей современной русской мафии, – сказал он Ирке.
Экзотический пистолетик выглядел солидно: большой, угловатый. Ирка обернулась и показала Блинкову-младшему язык. Нет, вы поняли?! Как будто сама отобрала этот «глок» у Арбуза! Но баллистик быстро восстановил справедливость. Заметив Иркин маневр, он подозвал Блинкова-младшего и показал пистолетище уж вовсе невероятный, как в фантастических боевиках.
– А это английский «стерлинг», трофей твоей мамы…
Само собой, Блинков-младший тоже показал Ирке язык за спиной у баллистика. А Пал Петрович продолжал:
– Ужас что творится в последние годы. Раньше ржавый «наган» был редкостью, а сейчас каждый бандит награбит себе на «Мерседес» и норовит для форсу прикупить пистолет покруче, как у западных спецслужб. Мне-то одно удовольствие: коллекция пополняется. А ваши родители голову подставляют.
– Ничего, – бодро сказала мама, – на то мы и поставлены, чтобы обуздать преступность.
Она смотрела на единственного сына, и Блинков-младший, хотя и не был зазнайкой, подумал, что мамино «мы» относится и к нему. Он кожей чувствовал в кармане завернутую в бумажку пулю. Как знать, может быть, с этой малютки скоро начнется крупное и опасное расследование!
– Последний выстрел, – вернулся к делу эксперт-баллистик. – Ну, одноклассники, кто хочет курок спустить?
– Я! Я! – одновременно выкрикнули Блинков-младший с Иркой.
– Дамы вперед, – галантно решил Пал Петрович и широким жестом пригласил Ирку: – Нажимай!
Ирка подошла к зажатому в тиски пистолету, зажмурилась и нажала. Бабахнул выстрел. Затвор лязгнул и остался открытым, а вылетевшую гильзу Пал Петрович ловко поймал на лету и стал перебрасывать с ладони на ладонь, как горячую картошину.
– Пойдем смотреть, – сказал он, сунул гильзу в карман халата и своей странной походкой запрыгал к мишеням.
По какой-то своей необходимости баллистик стрелял в бетон, в кирпич, в деревяшку и в стопку книжек, а теперь стал выковыривать оттуда пули. С бетоном оказалось проще всего: пуля отскочила от блока и угодила в ловушку – ящик, набитый обрезками автомобильных шин. Другая пуля надколола полено, и Пал Петрович достал ее, расширив щель стальным клином. С книжками тоже не было проблем: две оказались пробиты насквозь, а третью он полистал и вытащил пулю, застрявшую между страниц. А в кирпиче пуля засела, и пришлось его выдалбливать. Пал Петрович аккуратно обколол зубилом пространство вокруг пули, после чего вынул ее пальцами.
– Вот так, – сказал он, – чтобы следы нарезов не повредить.
На взгляд Блинкова-младшего, пулю было уже невозможно повредить сильнее. После удара о кирпич от нее осталась лепешка с высунувшимся спереди стальным жальцем сердечника. Только донышко почти не пострадало. Митек присмотрелся к этой пуле, которую Пал Петрович вертел в пальцах, и охнул: в его кармане лежала точно такая же! Кстати сказать, он свою пулю выдирал из стены пассатижами. А вдруг повредил эти самые следы нарезов?! Волнуясь, он достал свою пулю и показал баллистику.
– Ну да, от «ТТ», та же крутизна нарезов, – на глазок определил Пал Петрович и взглянул на маму. – Ольга Борисовна, так он у тебя не просто на экскурсию пришел?
– Не просто, – подтвердила мама. – Оперативник растет! Совсем учиться перестал, двойки по литературе хватает – говорит, читать некогда.
– Это пройдет, – утешил ее Пал Петрович, а Блинкову-младшему сказал: – Хороший опер должен быть начитанным в самых неожиданных областях. Не как у Конан Дойля: не знает, что Земля круглая, зато разбирается в сортах табачного пепла. А если ему придется допрашивать астронома? Покажет себя круглым болваном и толку не добьется. Нет, оперативник должен с каждым находить общий язык… Ну так что ты хочешь знать о своей пуле?
– Во-первых, когда был сделан выстрел, – ответил Блинков-младший.
– Смотря откуда ты ее выковырял. Если, допустим, из стены на улице…
– В подвале.
– Там сыро или сухо?
– Сухо.
– Тогда не больше недели назад, – не взглянув на пулю, ответил баллистик. – А еще что?
– Проверить по пулегильзотеке, – подсказала мама.
– Ну так пошли.
Стволы у боевого оружия не гладкие, как у охотничьих ружей. В них есть нарезы – винтовые канавки. Пройдя по ним, пуля закручивается, как волчок, и летит дальше и точнее. Понятно, что после выстрела на ней остаются царапины от нарезов. Для эксперта важно вот что: нет двух стволов, которые оставляли бы на пуле совершенно одинаковые следы. Под микроскопом всегда видна разница. Вот почему пули и гильзы с места преступления собирают и хранят в пулегильзотеке (на гильзе тоже остаются следы от механизмов). Допустим, найдут у преступника пистолет. Эксперт выстрелит из него, сравнит пулю с похожими из пулегильзотеки и скажет: «Из этого пистолета в прошлом году был тяжело ранен человек». Тогда преступнику будет нелегко отвертеться.
Соседняя комната больше напоминала настоящую лабораторию. Там у Пал Петровича было полно стеклянных посудин с устрашающими наклейками «ЯД!» и нарисованными черепами, а еще – неизвестные Блинкову-младшему приборы, компьютер и подключенный к нему через какое-то приспособление микроскоп. Баллистик сунул Митькину пулю под микроскоп и стал поворачивать пинцетом.
– Плоскогубцами выковыривал, – без осуждения заметил он. Блинков-младший подумал, что настоящего оперативника, который испортил бы улику по серьезному делу, эксперт обязательно обругал бы.
На мониторе компьютера появился бланк с пустыми графами: «Дата заполнения…», «Вещ. док. по делу №…», «Изъято…» Пал Петрович правильно заполнил только «Калибр», а в остальных графах, не теряя времени, набил по одной буковке «А». Было ясно, что он это делает «к примеру» и не собирается оставлять снимок Митькиной пули в базе данных.
