Поверишь или нет, но мне сейчас очень непросто. Тяжело на душе от всего, что происходит в мире, что происходит между нашими странами.
Я не видела тебя так давно, что кажется, ты стал совсем уже другим человеком, чужим и далёким. И вместе с тем я страшно тоскую по тебе прежнему. По нашим полуночным разговорам, по той простоте и искренности, которая между нами была. Мне до смерти надоело лицемерие всех, кто меня окружает! Ты бы знал, Алекс! Порой я ненавижу весь наш двор, всех и каждого, кто так по-глупому заглядывает в рот и ждёт, как бы предугадать слова правителей и выслужиться ради своей выгоды. А я вспоминаю о тебе.
Милый Алекс. Помню, как ты злился на короля за его молчание про обмен пленными. О, ты был тогда глотком свежего воздуха для меня, привыкшей с детства к долгим церемониям и нудным речам. Я скучаю по тебе. По твоим суждениям, по твоему взгляду на мир и такой подкупающей уверенности в том, как он должен быть устроен на самом деле. А ещё по твоей улыбке, по твоим проницательным серым глазам, которые умеют смеяться, когда ты сам до ужаса серьёзен. По твоим объятиям и твоему запаху, который сводил с ума… мне кажется, я до сих пор чувствую его, когда вспоминаю тебя. Почему мир так несправедлив?
Я не знаю, зачем пишу тебе сейчас эти строки. Может, я просто слишком растеряна и не знаю, что будет дальше. У меня только несколько верных и понимающих людей… но ни одного, похожего на тебя.
Просить тебя приехать я не имею никаких прав. Но буду молить Покровителя, чтобы он позволил нам встретиться вновь и чтобы это произошло не позднее следующего месяца…
Твоя возлюбленная кузина Ида Лаура.»
Это письмо было написано хорошо знакомой ему рукой, хоть имя она и выбрала чужое. Можно понять: если бы его перехватили… Но Алекс узнавал каждое слово Талиры, каждое привычное выражение, даже будто ощутил через клочок бумаги ту страсть и порывистость, с которой она писала эти строки. Воспоминания о ней снова разбередили душу, как будто все это происходило совсем недавно.
А ведь Алекс не хотел больше связываться с большой политикой, вмешиваться в интриги, которые затягивают в водоворот всех, кто оказывается рядом. Как уже случалось. Та взаимная страсть с ещё юной ивварской принцессой — болезненная и нежданная — тогда оказалась сильнее него и сильнее всех его принципов.
Но теперь… эта возможность выпала ему. Случайно или нет. Самое главное: король готов слушать его, несмотря на прошлое и несмотря на козни Бриньяра. Алекс взглянул на письмо. Всего лишь бумага, простые слова и его шанс вмешаться в судьбы двух стран, а может и остановить зарождающуюся войну.
Пальцы левой руки на мгновение дрогнули. Алекс швырнул и это письмо в огонь, а потом вышел из комнаты, не дожидаясь, когда оно сгорит.
Глава 4. Испытание
Неделю спустя. Исход лета, год 86 от Первого слова.
Аркетар.
Последние дни перед отплытием прошли в поисках недостающих членов команды. Из семидесяти матросов были наняты только шестьдесят два человека. И найти ещё бы хорошего плотника. Но кажется, что всех достойных или хотя бы просто нормальных моряков забрали в королевский флот. Вербовщики мели отовсюду, даже у него уволокли пару отличных парней с бака. Одних из лучших! Не брать же ему теперь всякую шваль? Алекс с досады смял исписанный пометками лист бумаги.
Зато наёмников для охраны груза от пиратов Мирадис выделил аж десяток, во главе с рыжеволосым Редвальдом. И потом, будто в насмешку, судьба подкинула этого «племянника» самого Верховного. Алекс приказал ему явиться сегодня. Надо проверить в деле и постараться закрыть глаза на то, кто он такой.
Алекс сгрёб все письменные принадлежности, собрал оставшиеся вещи и позвал Родерика. Пора трогаться. А переночевать можно и на борту.
Первый помощник и верный друг Мейкдон уже ждал Алекса на берегу, неподалёку от пришвартованного «Ясного»». По молчаливому кивку Родерик подхватил с повозки вещи и потащил в каюту.
Большой трёхмачтовый каргет покачивался на лёгких волнах у торговой пристани. За последние три недели, что Алекс провёл в столице, корабль успели привести в порядок: закончили чистку днища, заново покрасили борта, отремонтировали все паруса и такелаж. И теперь гордый корабль, когда-то военный, а теперь простое торговое судно, сиял начищенными до блеска медными частями.
К вечеру в порту стало людно, у каждого корабля крутилось не меньше дюжины человек: не одни они хотели выйти в море с утренним отливом. Ветер поднимался хороший. Если повезёт, завтра он ещё окрепнет и сменится на юго-восточный. Настроение улучшилось: привычный вид раздуваемых ветром флагов, тугой паутины снастей и насыщенного синего моря радовал глаз.
Алекс подошёл к нахмуренному помощнику и крепко пожал ему руку, а тот дружески хлопнул его по плечу. Мейк выглядел не менее обеспокоенным, чем, видимо, он сам. Ветер растрепал седины в коротких чёрных волосах, на лбу пролегла морщина, а мощные плечи моряка будто несли незримый груз. Выйти в море с недокомплектом экипажа — рискованное решение, но Алекс был готов взять это на себя.
— Что скажешь? — бодро спросил он.
— Погрузку только-только закончили, — кивнул на корабль Мейк, наблюдая, как на палубе снуют матросы. — Осадка кормой в норме, хотя уж боялся, что хватили лишку. А так всё готово: команда в сборе и на борту, остались мелочи по ремонту, с вантами возятся. Байзен строит новичков, — перевёл тему помощник. — Кажись, он и правда умеет ладить даже с самыми бесшабашными. Вон как его слушают.
Алекс глянул на боцмана на шкафуте. Он взял его по рекомендации старого товарища и пока сомневался в своём выборе. Байзен, здоровый как бык, казался типом мрачноватым, с глубоко посажеными подозрительными глазами, хамоватым и грубым, но своё дело он знал, а большего и не надо было.
— Кого ещё ждём?
— Раймонд, как всегда, опаздывает, — усмехнулся Мейк. Судовой врач казался ему слишком заумным, необязательным и суетливым. — Ещё Марвин должен подойти к ужину, но ему простительно, молодая жена…
— У меня есть ещё один человек, — начал было Алекс, но что-то заставило оглянуться по сторонам.
Занятые делом матросы, грузчики у кранов. Степенно идущий Служитель с одним из солдат. Стайка любопытствующих девушек в лёгких платьях. Одна из них, рыженькая и кудрявая, не постеснялась изучающего взгляда Алекса и вскинула голову, задорно улыбнувшись. Но не она привлекла его внимание. В тени высокого тиса, прямо на земле растянулся тот самый смуглый матрос, которого ему представили на встрече. Он не сводил с Алекса глаз, и только когда тот его заметил, потянулся и сел. Алекс сделал приглашающий жест.
Матрос отряхнул одежду и неторопливо подошёл к ним. Выбросил ветку, которую крутил между пальцев, и снова издевательски склонился, точно как тогда перед королём. Чёрные волосы были взлохмачены, да и весь его вид — свободная рубаха и штаны, лихо повязанный шейный платок — выдавал полнейшее пренебрежение к дисциплине. Алекс сдержал усмешку. Пора представить нового члена экипажа боцману: даже интересно, как они друг друга воспримут.
