– Что, так просто? – пожал плечами Ройгас. – У вас пропал супернеистребимый боец, и никто не знал, куда он делся?
– Были данные, что их взяли в плен американцы, и около двух месяцев Артем с оставшимися членами группы провел в Ираке, – со вздохом произнес Громов. – Но ты же не позвонишь им и не спросишь: «Привет, парни! А не у вас, случайно, наш боец? Ну тот, которого нельзя ни подстрелить, ни порезать?»
Ройгас развел руками.
– Вы просто забыли про него?
– Мы ни про кого не забывали, Валерий Сергеевич, – вмешался генерал Горелик. – Агентура докладывала о его перемещениях на Ближнем Востоке, поэтому мы точно знали, когда он объявился в Москве в начале прошлого года. И были удивлены, установив, что он вернулся на Родину для совершения убийств.
– Чьих? – спросил Мережко.
– Проектом Артема руководили, по сути, три человека, – доложил Эдуард Евгеньевич. – Волжанский был фактическим лидером. Я отвечал за боевую подготовку, Владимир Данилович, – указал на Малахова, – осуществлял консультативное и психологическое сопровождение.
– В каком плане «консультативное»? – спросил Ройгас, глядя на профессора.
– Артем – особый человек. К нему требовался особый подход, – ответил Владимир Данилович.
– Вы простите, мы с вами не знакомы, – продолжил Ройгас. – И мне не совсем понятно, почему именно вы могли найти к нему нужный подход?
– Я забыл вас представить. – Шеф Второй службы сделал неопределенный жест рукой. – Знакомьтесь, товарищи. Это Владимир Данилович Малахов. Профессор Академии ФСБ, автор книги «Психокинетика» и наш консультант в этом деле. Он занимается обоснованием экстрасенсорных способностей с научной точки зрения. В рамках проекта «Вечный» Владимир Данилович отвечал за морально-психологическую подготовку Лапшина и раскрытие им своего уникального потенциала.
Ройгас склонил голову набок.
– Не могу знать, как обстояли дела с научной стороны, – вздохнул он. – Но, очевидно, что с функциями замполита вы, Владимир Данилович, не справились.
Малахов молча смотрел на Ройгаса. Спокойные голубые глаза профессора не выражали абсолютно никаких эмоций.
– Очевидно было другое, – холодным тоном продолжил Эдуард Евгеньевич. – Вернувшись в Москву год назад, Лапшин задумал расквитаться с теми, кто, по его мнению, виновен в гибели группы. На момент проведения той операции в Сирии находился лишь один из нас – полковник Волжанский. Он изначально полетел туда вместе с Лапшиным и провел в республике почти год. Консультировал руководство спецоперациями во всем, что касалось нашего человека, и присутствовал в оперативном штабе всякий раз, когда Артем уходил на задание.
Громов бегло посмотрел на каждого из присутствующих.
– Вполне закономерно, что в гибели своего отряда он винит Волжанского, Владимира Даниловича и меня, считая, что именно мы по единогласному решению бросили его на границе с Ираком.
– А где Волжанский сейчас? – спросил Журавлев.
Громов напрягся, очевидно, сдерживая себя в крепких выражениях. На вопрос ответил генерал Горелик:
– Артур Валентинович был уволен из ФСБ сразу после исчезновения Лапшина в Сирии. Как и некоторые руководители оперативного штаба. – Он посмотрел на Громова. – Верно, Эдуард?
Громов молча кивнул. Горелик продолжил:
– Сейчас он занимается частными консультациями в области безопасности. Мотается по миру, читая лекции и проводя различные семинары. – Вновь кивнул Громову. – Хорошо бы, кстати, предупредить и его.
Эдуард Евгеньевич никак не отреагировал на это высказывание.
– Но вы взяли Лапшина по возвращении в Москву? – не унимался Ройгас.
– Да, мы какое-то время наблюдали за ним, – сказал Громов. – И, когда его планы стали очевидны, провели захват.
– Он был осужден?
– Нет. Лапшина поместили в специальный карцер на территории «Объекта-17». Того самого комплекса, где проходила его переподготовка.
– Вы решили не предавать его существование огласке?
– Разумеется. Сначала с ним работали парни из контрразведки. Они считали, что раз уж он попал в плен к американцам, то был завербован.
– А это так?
– Точно неизвестно. Со временем ДКРО оставил эту мысль.
– Со временем? Как долго он находится под заключением?
– Год, – ответил Громов.
– И мы называем это изоляцией, – добавил Горелик. – Поймите, ситуация с Лапшиным —уникальная. Он – человек с особым даром. Что автоматически исключает возможность его содержания в обыкновенной тюрьме. Помимо научно-исследовательской работы с Лапшиным мы преследуем и другие цели. К Артему был приставлен психолог, посещавший его дважды в неделю. Мы пытались восстановить картину произошедшего в Сирии и убедить парня в том, что никакого предательства с нашей стороны не было.
Ройгас хмыкнул:
– Потому что никому не хочется, чтобы из обоймы выпадал неуязвимый диверсант.
– Потому что произошла ошибка, в результате которой люди погибли, – холодно сказал Громов.
Ройгас начал утомлять генерала.
– Есть результат в работе с ним? – спросил полковник с тонкой шеей.
– Все бы у нас было, – вздохнул Горелик, откидываясь на спинку кресла, – если бы две недели назад карты не спутал какой-то летающий хрен… короче. Вы все видели запись на ютубе. Настоящая она или нет – еще устанавливается, но Администрация Президента негласно инициировала создание комиссии по проверке этого случая. Ей даже название дали… – Он прищурился, вспоминая. – Специальная комиссия по расследованию «прецедента Анжелики». Как именно они будут работать, я понятия не имею, да только кто-то там вспомнил про Артема. И трезво рассудил, что летающий паренек и паренек, которого невозможно убить, – это практически один и тот же паренек. И решил допросить Артема лично. В итоге пришлось везти Лапшина в эту комиссию на поклон. – Михаил Викторович развел руками. – Им же лень доехать до Тульской области. На нашу беду объект сбежал сегодня утром во время конвоирования. – Он хлопнул ладонью по столу. – Как и почему это произошло – только предстоит установить, но дело уже пахнет увесистыми звездюлинами. По имеющейся на данный момент информации, от своей задумки порешить «великолепную тройку» Волжанский—Громов—Малахов он не отказался. Так что под угрозой находится жизнь и здоровье не только бывших и действующих сотрудников, но и членов их семей.
Он сделал паузу, оглядывая присутствующих.
– Гриф секретности у дела – выше Царства Господнего, а потому даже своим заместителям предоставляйте минимальный объем информации. Все, что им нужно знать: разыскивается особо опасный преступник, имеющий навыки проведения разведывательно-диверсионных мероприятий. Руководство операцией по поиску и поимке объекта возложено на генерала Громова, от него и будете получать текущие указания.
