N. B. Иногда можно заменить заготовленную впрок руту полынью понтийской, которая гораздо более приятна и почти так же действенна.
Миссис Сара Харрисон из Девоншира. Карманная книга домохозяйки и т. д. Упоминание о наяде вернуло бы миссис Брэдли в Уинчестер и без телеграммы от мисс Кармоди, которую доставили, пока они с Лорой ужинали, но с получением сообщения решение миссис Брэдли окрепло.
«Возвращайтесь немедленно боюсь худшего безумия», гласила телеграмма. К сообщению был приложен бланк оплаченного ответа. Миссис Брэдли заполнила его и вернулась в Уинчестер рано утром в пятницу, чтобы присутствовать на дознании по делу утонувшего мальчика. Мисс Кармоди настояла на том, чтобы пойти с ней, и прошептала перед самым началом дознания, что у нее не осталось надежды.
— Надежды на что? — уточнила миссис Брэдли.
Мисс Кармоди не ответила, и миссис Брэдли спросила себя, не связала ли ее приятельница смерть мальчика с мистером Тидсоном из-за упоминания о наяде и, предположив такую связь, не пришла ли к такому же скоропалительному необоснованному выводу, что и Лора.
Слушание вскоре завершилось. Мало что удалось из него почерпнуть, кроме возраста мальчика, — в газете его назвали тринадцатилетним, но ему было всего лишь двенадцать. Это несоответствие объяснила, заливаясь покаянными слезами, мать — или, точнее, его приемная мать, — признавшаяся, что семья переехала в Уинчестер перед самой войной и что мальчик был сыном каких-то их друзей, которые отослали его из Саутгемптона. Родители его полгода спустя погибли во время налета. Она призналась, что прибавила мальчику возраста, чтобы он мог пойти работать на год раньше, чем позволено законом. Главной причиной ее слез, подумала миссис Брэдли, была алчность, а не горе, ибо эта семья, хотя и скромная, была достаточно благополучной, и женщина сожалела лишь о деньгах, которые теперь не будут заработаны. В остальном казалось более чем вероятным, что она рада была избавиться от ребенка, так как денег, которые государство платило на его содержание, не хватало, как заявила она.
— Не слишком его любили в этом доме! — заметила мисс Кармоди, когда они с миссис Брэдли пешком возвращались в «Домус» на ланч.
— И не дали вразумительных объяснений, как получилось, что мальчик утонул. Интересно, смогу ли я достать разрешение осмотреть тело? Правда, не думаю, что от этого будет какой-то толк. Но кажется довольно странным, что…
— Я узнаю, где состоятся похороны, — с готовностью предложила мисс Кармоди. — После всего, что наговорила эта неприятная женщина, вряд ли у меня возникнет чувство, будто я нарушаю святость скорби! Кстати, мне следует рассказать вам о сандалии.
— Погибший мальчик был в сандалиях? — тут же спросила миссис Брэдли. — Мне показалось, что на нем были ботинки.
— Да, да. Он был в ботинках. Просто Эдрис сделал нечто очень странное. Вы помните, я предупреждала вас, что он склонен к причудливым идеям…
Она поведала, как мистер Тидсон показывал им сандалию и о том, каким образом он от нее избавился, упомянула и о реакции Конни.
— И, разумеется, он отсутствовал в тот вечер и пришел очень, очень промокшим, а рано утром следующего дня отлучался, — добавила она в завершение и объяснила, как обо всем этом узнала. — Рука и ладонь у него были исцарапаны, что кажется странным в пруду глубиной в шесть футов.
Семья, в которой жил погибший ребенок, занимала маленький дом в тесном, ничем не примечательном ряду других домов на улице, шедшей вдоль реки на северной стороне города. Без всяких затруднений попав внутрь, чтобы посмотреть на мертвого мальчика, мисс Кармоди и миссис Брэдли обнаружили, что все двери в доме открыты, дабы соседи при желании могли зайти и посмотреть на тело.
Под равнодушными взглядами соседей миссис Брэдли и мисс Кармоди пришлось лишь присоединиться к маленькой очереди болезненно любопытных зевак, чтобы через час оказаться у кровати, на которой лежал мертвый мальчик. Его положили в гостиной, а у изножья кровати поставили ящик для пожертвований на венок и (если судить по внешности приемного отца) на алкогольное утешение для родственников.
Смерть наделила ребенка удивительной и страшной красотой усопшего. Глаза его были закрыты, светлые волосы, тщательно высушенные и расчесанные, были длинными и слегка вились надо лбом, а скрещенные руки покоились на узкой, костлявой груди. Все это миссис Брэдли рассмотрела, откинув покрывало. Люди перед ней проделали то же самое, пробормотав: «Каким спокойным он выглядит», прежде чем вернуть покрывало на место, поэтому она поняла, что не нарушит никаких обычаев, если последует их примеру. Она даже деликатно провела ладонью по макушке, где была необъяснимая шишка — о ней на дознании упомянул врач, — указывавшая на то, что парнишку ударили, прежде чем он утонул, или что он упал на нечто твердое, прежде чем свалиться в чрезвычайно мелкий ручей, в котором его нашли.
