Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
Однако все это может быстро измениться. Ты не расслабляешься.
Дом Раска представляет собой небольшое здание, втиснутое между приподнятыми на опоры зернохранилищами и тележными сараями. Когда ты поднимаешься на цыпочки, чтобы посмотреть поверх голов, то без удивления замечаешь Ойямара, заместителя Раска, который стоит на пороге и разговаривает с двумя мужчинами и женщиной, на которых известки и грязи больше, чем одежды. Наверное, укрепляют колодцы – камнелористика советует сделать это во время землетрясения, и имперская процедура карантина тоже это поощряет. Если Ойямар здесь, то Раск где-то еще, работает или – зная Раска, – спит, вымотавшись за три дня после этого события. Он вряд ли дома, иначе там его быстро нашли бы люди. Но поскольку Лерна слишком много говорит, ты знаешь, где прячется Раск, если не хочет, чтобы его тревожили.
Библиотека Тиримо – чистый курьез. Единственная причина ее существования – это то, что дед супруга одной из прежних мэров донимал письмами губернатора квартента до тех пор, пока тот не выделил денег на библиотеку, чтобы только тот заткнулся. После смерти старика библиотеку мало кто посещал, и хотя на собраниях общины были поползновения закрыть ее, голосов никогда не хватало. Так что библиотека сохранилась – ветхий старый сарай, не больше, чем твой домик, забитый книжными полками и свитками. Худенький ребенок мог передвигаться здесь не протискиваясь, но ты не худенькая и не ребенок, так что приходится протискиваться и передвигаться на четвереньках и в приседе. Нечего и думать протащить с собой ящик – ты оставляешь его внутри, прямо у двери. Но это не имеет значения – сюда никто не заглянет, кроме Раска, который свернулся на крохотном тюфячке в дальнем конце сарая, где короткая полка оставила немного места, как раз чтобы ему втиснуться.
Когда ты наконец пробираешься между полками, Раск всхрапывает и, моргая, смотрит на тебя, сразу хмуро встречая того, кто посмел побеспокоить его. Затем он думает, поскольку он человек уравновешенный, за то его и выбрали. И по его лицу ты в одно мгновение видишь, как превращаешься из жены Джиджи в мать Уке, мать рогги и, Отец-Земля, тоже в роггу.
Это хорошо. Это облегчает дело.
– Я никому не причиню зла, – быстро говоришь ты, прежде чем он подастся прочь или заорет, или ради чего там еще он подобрался. И, к твоему изумлению, Раск моргает и снова думает, и паника уходит с его лица. Он садится, приваливается к деревянной стене и долгое тревожное мгновение смотрит на тебя.
– Полагаю, ты пришла не затем, чтобы сказать мне это, – говорит он.
Ты облизываешь губы и пытаешься сесть на корточки. Получается неловко, поскольку места мало. Приходится сесть на полку, и твои колени придвигаются к Раску больше, чем тебе хочется. Он чуть улыбается твоему дискомфорту, затем его улыбка угасает, когда он вспоминает, кто ты такая, и хмурится, как будто эти обе мысли раздражают его.
Ты говоришь:
– Ты не знаешь, куда мог уйти Джиджа?
Лицо Раска дергается. Он достаточно стар, чтобы быть тебе отцом, но человека, который менее способен вести себя как отец, ты в жизни не видела. Тебе всегда хотелось посидеть с ним где-нибудь с пивом, хотя это не соответствует твоему обыденному, скромному камуфляжу, которым ты себя окутала. Многие в городе так воспринимают его, несмотря на тот факт, что он, как ты знаешь, не пьет. Выражение его лица в этот момент, однако, заставляет тебя впервые подумать, что он был бы хорошим отцом, будь у него дети.
– Вот, значит, что, – говорит он. Его голос хриплый со сна. – Он убил малыша? Люди так и думают, хотя Лерна сказал, что не уверен.
Ты киваешь. Ты тоже не смогла сказать Лерне слова да.
Раск не сводит взгляда с твоего лица.
– И малыш был…?
Ты снова киваешь, и Раск вздыхает. Ты замечаешь, что он не спрашивает, не являешься ли ты чем-нибудь таким.
– Никто не видел, куда Джиджа ушел, – говорит он, подтягивая колени и кладя на них руку. – Люди говорили об… убийстве, поскольку это легче, чем говорить о… – Он беспомощно поднимает и роняет руки. – В смысле слухов много, и по большей части грязь, а не камень. Некоторые видели, как Джиджа грузил вашу телегу и потом уехал с Нэссун…
Твои мысли сбиваются в кучу.
– С Нэссун?
– Да, с ней. А что… – Тут Раск понимает: – О, черт, и она тоже?
Ты пытаешься не дрожать. Ты сжимаешь кулаки, чтобы не дрожать, и земля у тебя под ногами немедленно ощущается ближе, воздух вокруг тебя тут же холодеет, прежде чем ты успеваешь сдержать свое отчаяние, радость, ужас и ярость.
– Я не знала, что она жива. – Это все, что ты говоришь после очень долгого, по ощущениям, мгновения.
– О. – Раск моргает, и сочувственное выражение возвращается на его лицо. – Ну, когда он уезжал, она была с ним. Никто не подумал ничего, да и не знал. Большинство думали, что отец просто пытается научить первенца своему делу или уберечь заскучавшего ребенка от беды. Затем случилась вся эта хрень на севере, и все забыли об этом, пока Лерна не сказал, что нашел тебя… и твоего ребенка. – Он замолкает. На миг стискивает челюсти. – Никогда не думал, что Джиджа такой. Он бил тебя?
Ты качаешь головой.
– Никогда.
Было бы легче все это перенести, если бы Джиджа прежде бывал жесток. Тогда ты могла бы винить себя за недальновидность или благодушие, а не за грех деторождения.
Раск делает глубокий медленный вдох.
– Дерьмо… вот же… дерьмо.
Он мотает головой, проводит рукой по седым всклокоченным волосам. У него пепельные волосы не от рождения, как у Лерны и других, ты помнишь то время, когда его волосы были коричневыми.
– Ты пойдешь за ним?
Его глаза бегают. Это не то чтобы надежда, но ты понимаешь то, что он из вежливости не осмеливается сказать. Пожалуйста, покинь город как можно скорее.
Ты киваешь, с радостью соглашаясь.
– Мне нужно, чтобы ты дал мне пропуск.
– Заметано. – Он мнется. – Ты понимаешь, что не сможешь вернуться?
– Понимаю. – Ты с трудом выдавливаешь улыбку. – Я и не хотела.
– Не могу тебя винить. – Он вздыхает, снова неуютно мнется. – Моя… моя сестра.
Ты не знала, что у Раска есть сестра. Затем ты понимаешь.
– Что с ней случилось?
Он пожимает плечами.
– Обычное дело. Мы жили тогда в Суме. Кто-то понял, что она такое, сказал горстке других, и вечером за ней пришли. Я мало что помню – мне было всего шесть. После этого наши вместе со мной переехали сюда. – Рот его дергается в подобии улыбки. – Потому я никогда и не хотел детей.
Ты улыбаешься.
– Я тоже.
Но Джиджа хотел.
– Ржавь земная. – Он на мгновение закрывает глаза, затем резко встает. Ты тоже, иначе твое лицо окажется слишком близко к его грязным старым штанам. – Если пойдешь прямо сейчас, я выведу тебя из ворот.
Ознакомительная версия. Доступно 21 страниц из 103
