Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
Свободное падение, казалось, длилось целую вечность, хотя на самом деле он падал не дольше секунды. Затем шлепнулся на что-то относительно твердое и довольно холодное, по очертаниям напоминавшее человеческую фигуру. Миг спустя глаза привыкли к свету, и Казарин обнаружил себя возлежащим прямехонько на покойнике – лицом к лицу. Труп упирался своим иссиня-бледным костистым носом прямо в нос Артема. Он, завопив от ужаса и отвращения, скатился на кафельный пол с носилок, которые, видимо, прибыли ранее тем же путем, что и сам Казарин несколько секунд назад.
Покойницкая, освещенная неживым светом ртутных ламп, была пуста, если, разумеется, не считать ее мертвого обитателя. Но Артем уже успокоился, и покойники его больше не пугали. Мало ли он их повидал на своем веку. И все же интересно, куда подевались живые люди? Судя по разбросанным инструментам, вызывавшим в памяти расхожие представления советского человека о застенках гестапо, а также по тому, что прибывший сверху труп на носилках даже не потрудились поместить в холодильник, покойницкую покидали в большой спешке.
Казарин отряхнул брюки и двинулся к выходу. На двери мертвецкой висела бумажка, на которой было нацарапано химическим карандашом:
«УХОДЯ, ПРОВЕРЬ, НАКРЫТ ЛИ ТРУП!»
«Действительно, как не проверить? Вдруг замерзнет, болезный?» – саркастически усмехнулся Артем. Обшарпанная белая дверь вывела его в мрачный низкий коридор без окон, освещенный всего одной нервно мигающей лампой. Он тоже был пуст, если не считать каталки, накрытой простыней, под которой угадывался силуэт миниатюрного человеческого тела. Опасливо обогнув мертвеца, Казарин прошел дальше, как вдруг душа его ушла в пятки от резкого звука за спиной. Он обернулся, и испуг сменился непроходящим липким ужасом: механизм каталки сложился, и простыня съехала вниз, обнажив то, что скрывалось под ней. У маленького трупа на каталке не было головы.
Артем бросился по коридору бегом. Эхо его топота с грохотом проносилось вдоль длиннющей кирпичной кишки и замирало где-то в другом конце огромного здания.
Миновав коридор, Казарин сбавил шаг и по узенькой лесенке поднялся с цокольного, «нулевого» этажа на первый. Перед ним оказался точно такой же коридор, но утыканный с правой стороны подслеповатыми окошками. Зачем они были нужны, непонятно, поскольку каждое было тщательно закрашено белой эмульсионкой. Но все же недоокошки давали достаточно света, чтобы разглядеть, что коридор был пуст, а двери по левую руку закрыты все до одной. Артем подергался наугад в пару-тройку – все оказались заперты на ключ.
«Вымерли они все здесь, что ли? – с раздражением подумал он. – Или ядерная война с Америкой началась?»
Кабинет патологоанатома Толика Думбадзе находился на втором этаже, и Казарин припустил туда суетливой побежкой порядком напуганного человека. Закрашенные стекла вибрировали в рамах и, казалось, прогибались внутрь, словно что-то пыталось их выдавить с улицы. По гулкой пустоте коридора тек невнятный, но несмолкающий гул. Только оказавшись на лестничном пролете между первым и вторым этажами, Артем догадался: так странная акустика этого задрипанного храма смерти преломляет шум толпы снаружи.
На втором этаже Казарина ждал точно такой же унылый коридор с отбитым кафелем и облупившейся штукатуркой. Разница заключалась лишь в том, что одна из дверей была распахнута настежь и из нее мощным потоком бил электрический свет.
Артем на цыпочках подкрался к открытому кабинету и заглянул внутрь. На расхлябанном казенном стуле сидел человек и закрывал лицо ладонями. Из-под скрюченных пальцев стекали ручейки крови и медленно, тягуче падали тяжелыми каплями в лужицу на полу. Человек мерно раскачивался из стороны в сторону, как иудей на молитве. Наконец он отнял руки от лица, и на Казарина уставилась кровавая маска, в которой он с огромным трудом опознал лицо Лунца.
– «Бей жидов!» – потрясенно проговорила кровавая маска Лунца. – Они кричали: «Бей жидов!». Последний раз я такое слышал только в сорок первом, в Львовском гетто…
Артем никогда не видел Лунца в одежде с короткими рукавами – даже в самую страшную жару тот щеголял в тщательно отутюженных нейлоновых сорочках. Но из перешептываний за спиной эксперта-криминалиста Казарин знал, что на руке у него наколот выцветший концлагерный номер.
Всегда снежно-белый воротничок сорочки Лунца теперь пропитался кровью, бабочка понуро опустила крылышки, напоминая сейчас не пижонскую деталь туалета, а дохлое насекомое, изжеванное, проглоченное и отрыгнутое назад каким-то неведомым хищником.
– Успакойся, дарагой, выпей микстуры, палегчает. – Артем только сейчас заметил, что Лунц в кабинете не один и возле колченогого стола топчется на своих толстых слоновьих ногах патологоанатом Толик Думбадзе по кличке Доктор Жмур. В здоровенной волосатой лапище Толика был почти не виден стакан, но по початой бутылке «Столичной», которая поблескивала на вытертой столешнице, можно было догадаться, что за микстуру Доктор Жмур прописал Лунцу.
– Что с вами, Цезарь Маркович? – только и смог выдавить из себя Казарин.
– Все, ша, ничего уже со мной нет, – отвечал Лунц и вдруг, обхватив рукой продолговатую лысую голову, вновь закачался на стуле, как маятник метронома. – Всё пропало, всё! Курточку, платье – все разодрали в клочья, все растащили! Ни черта не осталось! Ни одного вещдока! Все, конец!
– Эти дикари пачиму-та ришили, что дэвачка святая, – пояснил Доктор Жмур и, видя, что Лунц не обращает на него никакого внимания и полностью погрузился в свои переживания, хлобыстнул водку из предназначенного для старика Марковича стакана.
– А голову у трупа они тоже забрали?! – похолодел Артем от страшной догадки.
– Голаву? Какой-такой голаву? – на смуглой, поросшей черной щетиной морде Доктора Жмура сначала проступило удивление, которое затем сменилось пониманием. – А, так ты чэрэз падвал прашел? Ну ты даешь, генацвале! Тэбэ бы в цирке выступать – билэты бы у спэкулянтов нэ дастать было… Нэт, тэло бэз галавы час назад привэзлы – эта пьяная бабка-абходчыца пад тэплавоз папала. Сначала думали – рэбенок, аказалась – бабка. Толка очэн малэнкая. А тэло дэвачки санитары с грэхом папалам атбили у талпы, я его в халадильник памэстил, в самый дальний, чтоб долшэ искали…
Вдруг Доктор Жмур, подобно Лунцу, схватился за висок: в него, пробив в оконном стекле солидную дырищу, угодил камень, который какой-то стервец исключительно метко запустил с улицы.
– Шени деда, – выругался Жмур на грузинском и для верности перевел: – Тваю мать! Эти психи абашли здание! – и повернулся к Казарину. – Пахожэ, это ты их привел за сабой, генацвале! Тэпэр всэм нам крышка! Сэйчас варвутся с чернава хода! Через нэскалька минут вся талпа будэт здэсь!
– А ты в милицию звонил? – спросил Артем, лихорадочно соображая, что делать.
– Званил, как нэ званить! Но эти черти, пахожэ, правада абарвали! – чуть не плакал Думбадзе.
Глаза Казарина зашарили по стенам в поисках решения – но решения не было. Через несколько минут он и его товарищи станут добычей толпы разъяренных фанатиков. Взгляд почему-то зацепился за обтрепанную по краям репродукцию, изображавшую, как мужчина в широкополой шляпе демонстрирует молодым людям – видимо, своим ученикам – внутренности препарированного трупа. Рембрандт, кажется. Как же называется эта картина? Вспомнил! «Анатомия доктора Тульпа»!
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 97
