– А, неважно. Главное, что это правильная карта.
– А гора точно фтоит?
– Стоит, – вздохнула Чекс.
– Пошли опять на юг, – предложил копуша. – Замок там, не иначе.
– Я с тобой согласна, – снова вздохнула Чекс. – Но как же мы пройдем по тоннелю? Есть подозрение, что тропа не везде покрыта колдовством. И если как раз в тоннеле она расколдовалась, то нас попросту завалит камнями. Если тоннель рухнет…
– А у наф, копуш, тоннели крепкие, нерушимые, – с гордостью заявил копуша.
– Да, вы, копуши, мастера прокапывания, – согласилась Чекс. – Ты, наверное, все знаешь о тоннелях.
– Вфе, – подтвердил копуша. – И ефли тот тоннель плохой, я прокопаю новый.
– Значит, возвращаемся по этой же тропе, – подытожила Чекс. – Ты не возражаешь? – спросила она у Эхса.
– Нифколечки, – сказал Эхс, передразнивая копушу.
Но кентаврица метнула в его сторону взгляд настолько темный, что он тут же понял – шутка не получилась. Да и всякий раз, желая сострить или просто высказать какую-то оригинальную мысль, Эхс терпел неудачу.
И снова они отправились на юг. Впереди шла Чекс, за ней копуша, за ним Эхс. Но троица понимала, что прежде чем они доберутся до горы, наступит ночь, а в темноте входить в тоннель… В общем, дойдя до перекрестка, они благоразумно сделали привал и перекусили фруктами. Для копуши Прокопия это лакомство было в новинку, ведь копуши по деревьям лазать не умеют, но фрукты ему понравились. В свою очередь он вынюхал для друзей несколько съедобных корешков, о которых те раньше и не слыхивали. Чекс вымыла коренья, и они с Эхсом осторожно откусили по кусочку. Коренья оказались очень даже вкусными!
За ужином завязалась беседа. Каждый рассказал, зачем ему понадобился Добрый Волшебник.
Вот что рассказал копуша.
– Мирные копуши, – объяснил он, – вовсе не вымерли, а просто удалились в поисках более пышных пастбищ; и случилось это давным-давно – несколько веков назад. Семейство прокопаев на самом деле чрезвычайно обширно. В него входят разнообразнейшие существа, начиная от крохотных, но въедливых личинок скалдырников и кончая внушительными по размеру, но совершенно безвредными свирлелъщиками. А между скалдырниками и свирлельщиками бытует еще масса промежуточных форм – дырявящих, буравящих, винтящих. Поскольку мирные копуши сторонились толпы, публика о них ничего толком не знала и считала не их, а каких-то совершенно промежуточных завитушечников главными представителями рода. Пространство между замком Ругна и Провалом просто кишело различными существами, поэтому копуши предпочли удалиться на восток, в глушь, где и обосновались на живописных берегах Люблю-реки.
– Да, я видела эту реку на маминой карте, – сказала Чекс. – Люблю-река соединяет Любино озеро с озером Огр-Ызок. Эта часть Ксанфа почти не исследована, очень мало известно – что там, и где расположено.
– И копушам нравитфя, что неизвефтно, – ответил копуша. – Фтолетиями мы копали там в тишине и покое. И вот…
– Что-то произошло? – догадался Эхс, которому вдруг стало интересно. География не очень его увлекала, но теперь начиналось что-то действительно занимательное.
– Да, ужафное, – согласился копуша. – Ужафные фобытия зафтавили меня отправитфя в путь.
Офтальные копуши поручили мне эту тяжкую миффию, потому что я лучше их владею языком фущефтв, обитающих наверху.
– О, ты действительно прекрасно им владеешь, – поспешила заверить Чекс. Поспешила, потому что Эхс тоже собирался что-то сказать, наверняка не очень лестное.
– Вот только чувфтвую, буква эф у меня иногда не получаетфя, – печально признался копуша.
– Хорошо, если б иног… – начал Эхс, но тут кентаврица хлестнула его хвостом. Удар был несильный, но Эхс почему-то передумал продолжать.
– Ничего, поработаешь и освоишь, – мягко произнесла Чекс. – В этом нет ничего трудного. Так ты не закончил, что за ужас постиг вас, копуш?
– Долина Прокопиев на краю гибели! – с чувством произнес копуша.
– Долина Прокопиев, – повторила Чекс. – До чего красочное название!
– А демоны ее разрушают, – грустно произнес копуша.
– Дымом запахло, – поднял голову Эхс. – Это дракон.
В самом деле, еще один маленький дракон-дымовик двигался по тропе с запада. Предвкушая закуску, он чадил дымом, как паровоз.
– Все на южную тропу! – скомандовал Эхс.
Чекс и копуша поспешно перебрались с восточно-западной тропы, где до сих пор сидели, на южную, а Эхс, заслонив их собой, начал ждать.
Когда приблизившийся дракончик начал наступление, Эхс громко крикнул: «Нет!». Дракончик попытался остановиться, но на него обрушилось второе «Нет!». И это «Нет» заставило чудовище передвигаться в прежнем направлении, то есть на восток, где он вскоре и исчез в голубой дали.
– Замечательно, – сказала Чекс. – Сначала ты мешаешь дракону атаковать, а потом не даешь ему остановиться. И он идет, как шел, начисто забыв, где находится его добыча.
«Ты гляди, – подумал Эхс, – до чего разумная кобылка!»
– Очень полезная магия, – подхватил копуша. – Жаль, у меня таланта нет.
– А что, у копуш магических талантов не бывает? – поинтересовался Эхс.
– В общем-то нет. Мы профто копаем.
– Ты собирался рассказать, что произошло в Долине Прокопиев, – напомнила Чекс.
– О, это такая груфтная ифтория, – вздохнул копуша. И рассказал, что демоны, которые водились в Долине и раньше, но вели себя более-менее пристойно, однажды решили уничтожить незлобивую Люблю-реку. Очевидно, ее извилистые очертания не понравились демонам, и они с помощью ужасной магии выпрямили реку.
– И больше нет изгибов? – ужаснулась Чекс, ценившая изгибы, потому что родилась на свет именно в итоге многих изящнейших поворотов судьбы.
– А по мне, хоть есть – хоть нет, какая разница? – спросил Эхс, мало что смысливший в красивеньких завитушках, как и его предки, предпочитавшие бить прямо в ухо.
– Большая разница! – сверкнув глазами, возразила Чекс. – Река, лишенная изгибов, теряет свое дружелюбие.
– Да, нрав у нее ифпортилфя, – подтвердил копуша.
И он рассказал, что поток теперь течет прямо, нисколько не заботясь ни о рыбе, когда-то населявшей изгибы и теперь умирающей без воды, ни о пересыхающих без влаги растениях. Гостеприимная долина постепенно превращается в пустыню. Влажная почва, в которой так весело и легко было копушам прокладывать тоннели, сохнет, обращаясь в пыль и песок, и тоннели начинают рушиться. Рай становится адом. И недаром Люблю-реку, точнее, то, что от нее осталось, уже переименовали в Убью-реку.
– А может, вы прокопаете новые изгибы, и тогда река опять подобреет? – спросила Чекс. – Копушам ведь по силам это сделать?
