Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
— Не знаю. Иногда телик смотрю, иногда по телефону болтаю, иногда в Интернете сижу, а иногда уборку делаю, — кроша салат, соображала Женя. — А иногда так устану, что сразу в кровать падаю.
— Ясно. А тебе не скучно одной жить?
— Да нет. Я привыкла. Мне даже нравится. Сперва я с родителями жила, потом с парнем, а одна я только год живу, — пояснила девушка.
— Нет. С другим. Мы с ним расстались, — с усмешкой взглянув на любопытного подростка, ответила Женя.
— А с этим что? Тоже вместе жить собираешься? — не разделил ее веселости Валера.
Но на этот вопрос ответа у Жени пока не было. Точнее, у нее был, но вот планы Володи казались ей какими-то неопределенными, а потому она устало, по-взрослому проговорила:
— Много будешь знать, скоро состаришься.
— По мне, так можно и получше найти, чем этот… — Дальше Валера отпустил замечание оскорбительное и нецензурное, отчего Женя сразу же нахмурилась, отложила нож и строго сказала:
— Вот что. Мы с тобой дружим до тех пор, пока ты соблюдаешь некоторые правила. Первое, не ругаешься матом, второе, не обижаешь моих друзей. Договорились?
— Ладно, — неохотно согласился Валера, видимо, очень не хотевший ссориться с Женей. — Просто больно он противный и надутый, как индюк.
— А вот это не твое дело.
Больше они не ссорились, а вечером девушка отвезла Валеру домой.
Глава 5
— Светлана Игнатьевна, а давно женат доктор ваш, Синельников? — сидя в ординаторской за чашкой чая, спросила Женя старшую акушерку. Веру Сапунову с малышом выписали из роддома уже больше недели назад, но поскольку слух о несчастной многодетной матери-одиночке облетел весь роддом, то даже после ее отъезда роженицы и персонал роддома продолжали собирать для нее «гуманитарную помощь» в виде памперсов, пеленок, детских костюмчиков, рожков и прочего приданого. Заехав за очередной посылкой, Женя осталась выпить чаю и, сама не зная почему, вдруг спросила о Ленином хахале.
— Да он вообще не женат, — удивленно ответила Светлана Игнатьевна, отрываясь от пирожного. — Что, понравился? — тут же улыбнулась она понимающе. — На него многие заглядываются. Даже беременные.
— А он на них?
— На кого? — еще более удивленно спросила Светлана Игнатьевна.
— На беременных, — не моргнув глазом, ответила Женя.
— Да господь с тобой! Они же беременные! К тому же пациентки. Жень, ты чего? — совсем забыла про пирожные Светлана Игнатьевна и с недоумением посмотрела на Женю.
— Да просто я на днях видела, как он с одной беременной общался, даже подумала, что это его жена.
— Да ну, ерунда какая! — отмахнулась от журналистки акушерка. — Ну, кому захочется с чужой беременной женой заигрывать? Хотя, конечно, — каким-то заговорщицким тоном проговорила Светлана Игнатьевна, — бывают такие мужики, которые от беременных баб ну просто тащатся! Ну, пунктик у них такой, — покрутила она пальцем у виска. — Но Дмитрий-то Александрович вполне адекватный, он у нас не один год уже работает, мы бы заметили.
— М-м, м-м, — покивала Женя, но слова Светланы Игнатьевны ей в голову запали. — Скажите, а как часто младенцы умирают при родах, ну или сразу же после? — родился в Жениной светлой голове очередной спонтанный вопрос.
— Умирают? — снова удивилась Светлана Игнатьевна. — Да как вам сказать? Единая статистика, как раньше, не ведется, но в целом по стране показатели выше, чем в развитых европейских странах, причем в разы. В Петербурге ситуация наиболее благополучная по стране. Все же у нас и реанимация, и реабилитационные центры, и роддомов хватает, и специалисты квалифицированные, не то что в каком-нибудь поселке на краю света. В нашем вот роддоме уже больше года таких случаев не было. — Светлана Игнатьевна плюнула через плечо и постучала кулаком по столешнице.
— Как не было? — замерла с чашкой в руках Женя. — А совсем недавно, у знакомой моей, она у вас рожала, Елена Матвеева? У нее мальчик родился и сразу после родов умер.
— У Матвеевой ребенок умер? — недобро нахмурилась Светлана Игнатьевна. — Нет. Вы что-то путаете. У нас определенно никто не умирал. Возможно, уже после выписки?
— Она сказала, что ребенок умер, едва родившись, без всякой причины, вроде бы это синдром какой-то необъяснимой младенческой смерти, — запинаясь от собственной неуверенности, проговорила Женя, пытаясь вспомнить, что точно говорила Лена. И никак не могла. Раньше она была твердо уверена, что младенец умер в роддоме, но тогда бы Светлана Игнатьевна знала?
— Да, такое случается, — тяжело вздохнув, покивала Светлана Игнатьевна. — Как правило, в возрасте от одного месяца до четырех. Никаких симптомов, никаких логических объяснений. Чаще всего такое происходит во сне.
— Да? — переспросила Женя, пытаясь что-то сообразить. — Но ему еще не было месяца, только неделя, может, две.
— Вы же говорили, что он умер в роддоме? — как-то сердито встрепенулась акушерка, вероятно, обидевшись на то, что Женя бездумно бросила тень на их медицинское заведение.
— Мне так показалось, а про две недели я сказала, потому что со знакомой этой встретилась недели через две после ее выписки, — поспешила объясниться девушка, совершенно не желавшая ссориться с акушеркой.
— Так уточните у нее, где умер ребенок, — посоветовала та.
— Не могу. Она погибла несколько дней назад. Ее какой-то наркоман из-за очередной дозы убил в собственном подъезде, — проговорила, внутренне поежившись, Женя.
— Ужас! — выдохнула Светлана Игнатьевна. — Вот бедолага! — Она покачала головой и добавила: — Зато теперь она уж точно вместе со своим ребеночком, наверное, пожалел Господь.
Жене очень захотелось ей поверить.
А когда она увидела в коридоре спешащего по делам такого симпатичного, благополучного, деловитого доктора Синельникова, то не удержалась и, бросившись к нему наперерез, с ходу огорошила вопросом.
— А вы знаете, что Лена Матвеева умерла?
— Что? — дернулся от неожиданности доктор. Глаза его мгновенно потемнели, и он, сглотнув появившийся откуда-то в горле комок, просто кивнул. Но потом, вероятно оправившись от неожиданности, всмотрелся в Женьку, собрался с мыслями и, сосредоточенно сведя брови к переносице, спросил запинаясь:
— А вы кто такая? Мы разве знакомы?
— С вами нет. Я подруга Лены. Она показывала мне вас несколько недель назад, еще до родов. — Доктор еще больше побледнел, а глаза его стали почти черными. Вероятно, Женя за пару минут разговора успела пройтись по его самым болевым точкам, как то: гибель Лены и смерть их новорожденного сына.
— Она специально приводила вас в роддом, чтобы показать меня? — спросил он какую-то глупость, и было видно по его лицу, что он вообще как-то плохо понимает, о чем ему говорить с Женькой и что делать.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 65
