— Алло!
— Привет, Люсь… Это Ваня, помнишь?
А что, его можно забыть? Ему, что же, встречались такие дуры? И, в конце концов, она сама дала парню свой номер телефона. Прямо в кафе и дала.
— Ну, конечно, помню! Что-то случилось?
— Я тут подумал, что тебе, наверное, нужно помочь будет, ну… плитку занести, и растворы…
— Ага… Ну… да… Наверное.
— Вот я и приехал. А тебя эээ… нет.
Сзади отрывисто засигналили, Люся подпрыгнула, выпустила из рук телефон, резко ударила по педали, одновременно трогаясь, и шаря рукой в поисках трубки.
— Люся? Лю-юсь?
— Да-да, Ваня, извини… Я тебя слушаю…
— Так вот я спрашиваю, может быть, я не вовремя?
— Нет! — Люся так закричала, что у неё самой в голове зазвенело, что уж говорить об Иване, которому она заорала прямо в ухо? — Вовремя! Я просто задержалась немного… на работе. Но уже на подъезде.
Жди!
Люся быстро сбросила вызов и заставила себя сосредоточиться на обледеневшей дороге, которая заняла у нее еще минут десять. В общем, когда она подъехала к дому, то уже и плитку привезли. Два мужика, один щуплый, второй поплотнее — выгружали ее прямо на покрытое льдом крыльцо. Рядом топтался Иван.
— Извини, что так долго. Погода — дрянь, — пробормотала Люся, поглядывая на аккуратные стопки наверняка тяжелых коробок. И тут в ней, по-видимому, проснулись остатки совести. Иначе, как объяснить её следующие слова? — Слышь, мужики, а сколько будет стоить это все добро на шестой этаж отпереть?
— Люсь, да зачем, я что, зря приехал? — запротестовал Иван.
Работяги, отчаявшись заработать, злобно зыкнули на парня, а тот, не обращая на них никакого внимания, схватил первые две коробки и скомандовал:
— Люся, открывай!
— Вань… Ну, тяжело ведь…. Может, грузчики, все же?
Иван покачал головой и кивнул в сторону все еще закрытой двери. И Люсе ничего не оставалось, кроме как ту открыть. Ну, не спорить же с ним, когда он в руках такую тяжесть держит?
Ваня работал быстро, приносил коробки, складывал их в углу кухни, и снова спускался вниз. А еще упрямо отвергал всякую помощь, мотивируя свою позицию тем, что таскание тяжестей — это не женская работа. И хоть Люся нисколько не возражала против этой непреложной истины, ей было как-то неловко бездельничать, в то время как парень гнул спину. Поэтому она взялась за приготовление ужина.
Жаркое… На ужин у них было жаркое. Вкусное, пряное, наваристое… С большими кусками свинины и густой ароматной подливкой. Ваня уминал его с тем аппетитом, глядя на который с Люсей начинали происходить какие-то странные вещи. Она и предположить не могла, что процесс поглощения пищи может выглядеть настолько сексуально. Нет, он не выделывал с несчастной картошкой ничего такого.
Ел себе, и ел. Просто на его лице было написано такое удовольствие, что… Черт! Она, точно, какая-то озабоченная…
— Спасибо. Очень вкусно.
— Угу. Вань, я схожу, переоденусь, ладно? Надоел мне этот костюм — сил нет… А ты пока чай сделай, если хочешь. Там у меня где-то шоколадка была.
Избавившись от ненавистного костюма, Люся довольно быстро вернулась, и застыла на пороге, не веря своим глазам. В ее обшарпанной кухне хозяйничал мужчина! Он убрал со стола, и теперь, как будто это было в порядке вещей, мыл в древней мойке грязные, после ужина, тарелки.
— Я заварил чай. Не знаю, правда, как ты любишь, — смущенно передернул плечами Ваня.
— Спасибо.
Люся облизала губы и подошла чуть ближе, стараясь игнорировать безумие, происходящее с собственными гормонами. Протянула к предложенной чашке руку — не могла же она ее игнорировать! — и непроизвольно дернулась, когда их пальцы соприкоснулись. Горячий чай выплеснулся прямо на Ивана.
— Господи боже, извини! Я такая безрукая, прости, пожалуйста, — бормотала Люся, озираясь в поисках полотенца. Кляня собственную рукож*пость, на чем свет стоит. — Ты не обжёгся, Вань?
— Нет-нет, все в порядке. Не волнуйся, застирать только надо…
— А, да… Конечно. Ты иди в ванную, а я сейчас полотенце чистое принесу.
Парень кивнул головой и вышел из комнаты. И только тогда Люся поняла, что практически не дышала. Замерла, едва ее рука коснулась его груди. Она просто хотела промокнуть чайные пятна полотенцем, и вот, что из этого вышло! В очередной раз обозвав себя озабоченной идиоткой, женщина все-таки заставила себя отправиться на поиски полотенца, которое обещала гостю.
Выхватила из стопки первое, попавшееся, и распахнула дверь в ванную. Зажмурилась, широко распахнула глаза… И… слетела с катушек.
Глава 7
Она его изнасиловала. Факт.
Это была первая мысль, посетившая Люсину голову после того, как она хоть немного пришла в себя.
Варварство… дикость… кошмар… Да по ней тюрьма плачет! Господи… Стыдно-то как… В глаза смотреть стыдно! Никогда в жизни она не испытывала такого позора. Потому и затаилась, делая вид, что спит…
А Ваня не спал. Он обнимал её… Люсю. Одной рукой прижал ее к своему телу, а второй… едва ощутимо поглаживал грудь. Легонько ее сжимал, рисовал узоры на коже… Задевал камушки сосков, перекатывал их пальцами… Отчего её дыхание сбивалось. И, наверное, этот факт выдавал Люсино притворство…
Она налетела на него прямо в ванной. Прижала к себе, обхватила голову ладонями, впилась в сладкий рот. Скользнула рукой вниз по колючему затылку, к теплой шее, и дальше — по сильной голой спине к подтянутым ягодицам… Она упивалась им… Смаковала… Творила все, что приходило на ум, отбросив прочь всё стеснение. У неё будто бы помутился рассудок. А мир сжался до одной лишь животной потребности. Потребности в нем…
Сейчас Люся даже не могла вспомнить, как оказалась голой. Сама ли она разделась, или Ваня помог…
Сам процесс в памяти не отложился. Зато отчетливо запомнилось её первое откровенное касание, заставившее Ивана зашипеть. И этот звук, какой-то дикий, примитивный… Он вообще лишил её тормозов… Как добрались до спальни — Люся не знала. Опомнилась, уже сидя на парне верхом. Он был большой… везде, особенно там, где это по-настоящему имело значение… Но она справилась — вобрала его в себя, и совершенно потеряла голову. Это была неистовая скачка. Короткий спринт.
Марафона Люся просто не вынесла бы… Слишком нуждалась в разрядке. Слишком нуждалась…
Как же стыдно, господи… И влага между ног… Ей бы помыться, но тогда придётся смотреть в глаза. А она не готова… И когда эта готовность появится — трудно сказать. Стыдно… Невыносимо, до невозможного… Провалиться бы сквозь землю, эвакуироваться бы на другую планету… Что угодно, лишь бы никогда с ним больше не встречаться. И даже не вспоминать!
Смуглая рука Ивана, переместилась с груди на живот, и нежно-нежно, едва касаясь, прочертила пальцами линию вниз — поглаживая. Деликатно, трепетно. Может быть… может быть, он не слишком и противился тому, что произошло? Ведь не сбежал… И даже сам проявляет инициативу. Прижался чуть сильней. Пахом к ягодицам. Так, что Люся почувствовала его возбуждение. А ведь еще и часа не прошло, после их первого раза. Молодость… что с неё взять?
