— Сотни людей, дорогуша. Я из тех горничных, кто притягивает друзей как магнит.
Горацио Бэнкс кашлянул:
— Кто-нибудь интересовался алмазом Тик-так? Кто-нибудь знал, что вы везёте его?
— Мистер Бэнкс, неужели я похожа на девочку, которая станет болтать об алмазе Тик-так направо и налево?!
Конечно, я могла бы рассказать ему о мисс Олвейс — но зачем? Она ведь просто писательница без гроша в кармане. Невинная старая дева. Подпавшая под власть моего обаяния. Восхитительно бестолковая.
— Вы слышали о том, что герцогиню Тринити убили?
— О да. Ужасно грустно. Чудовищная трагедия. Не могу себе представить, кто способен сотворить такое.
— Я могу, — с мрачным видом сказал юрист. — Мисс Покет, постарайтесь вспомнить: вы не заметили ничего странного в номере герцогини в парижской гостинице? Совсем ничего?
— Ничего, дорогуша.
Я рассудила, что нет смысла рассказывать ему о видении и загадочной незнакомке у замочной скважины. Это ведь ничего не доказывало. И кроме того, я подозревала, что этому поверенному только повод дай, чтобы забрать у меня алмаз Тик-так. А нет алмаза — не будет и пяти сотен фунтов.
— Что рассказала вам герцогиня об алмазе Тик-так? — спросил законник.
— Только то, что он очень редкий и ценный и что я должна вручить его Матильде Баттерфилд на балу в честь её дня рождения.
— Мне всё это не нравится, — заявил он. — Герцогиня отказалась говорить мне, каким образом к ней попал этот загадочный бриллиант. Я знаю только, что ради него ей пришлось расстаться с немалой долей своего состояния. Когда вы намерены отправиться в Саффолк?
— Завтра утром, — ответила я, поправляя бант в волосах (интуиция подсказала мне, что этот жест будет уместен).
— Очень хорошо, — заявил адвокат. — Тут замешана какая-то страшная тайна, мисс Покет, и я намерен докопаться до сути. Я до сих пор до крайности удивлён, что герцогиня пожелала вручить столь бесценный бриллиант Матильде Баттерфилд, хотя ни разу в жизни даже не видела эту девочку.
— Нет тут никаких тайн, дорогуша, — небрежно ответила я. — Много лет назад герцогиня поссорилась с бабушкой Матильды. Подарок — это её способ попросить прощения. Старичьё любит такие жесты.
— Мисс Покет, я убеждён, что убийство герцогини Тринити напрямую связано с алмазом Тик-так. Я также убеждён, что за вами следят от самого Парижа.
Похоже, бедняга до жути любил всё драматизировать. Наверное, у него слабость к театру, решила я.
— Мистер Бэнкс, опомнитесь. Если бы кто-то выследил меня на борту корабля, к этому времени он, без сомнения, уже попытался бы напасть на меня.
Эти мои слова поставили Горацио Бэнкса в тупик. Что было до жути приятно.
— Всё гораздо сложнее, — сказал он после долгого молчания. — Однако в настоящий момент я не вижу полной картины.
— А я её отлично вижу, — сказала я. — Завтра утром я отправлюсь в путь, пробуду несколько дней в Баттерфилд-парке и вручу Матильде ожерелье в день её рождения. Потом вы дадите причитающиеся мне пятьсот фунтов, и дело в шляпе. Согласны?
Он явно не был согласен.
— У герцогини есть дом в Белгравии[3]. Я договорился с экономкой — она предоставит несколько комнат в ваше распоряжение. — Он вручил мне карточку. — Вот адрес. Берите багаж и приезжайте к дому к трём часам. Я буду ждать вас.
Я возражала. Топала ногами. Показывала язык. Ничего не помогало. Возмутительно!
— Если хотите получить свои деньги, мисс Покет, делайте, как я сказал, — отрезал законник. — У меня сейчас важная встреча, иначе я бы сам препроводил вас до места. Ни с кем не разговаривайте. Не говорите ни одной живой душе, где остановитесь. Всё ясно?
— Абсолютно, — ответствовала я самым ледяным тоном (то есть прямо-таки арктически ледяным).
Тогда этот ужасный человек встал и пошёл прочь, даже не попрощавшись. Через несколько шагов он вдруг остановился и обернулся ко мне:
— Я работал на герцогиню Тринити сорок лет. И за все эти годы ни разу не видел, чтобы она доверилась хоть кому-нибудь. — Он прищурился и пристально посмотрел на меня. — Почему она выбрала вас, чтобы доставить алмаз Тик-так? Почему вы, мисс Покет?
Я очаровательно улыбнулась:
— О, я полагала, вы и сами догадались, дорогуша. Я — единственная в своём роде.
Кажется, на это Горацио Бэнкс улыбнулся. Всего лишь на миг. Потом коснулся полей цилиндра и зашагал прочь.
В Белгравию я добралась без каких-либо происшествий. Не считая одной мелочи. Я наткнулась на мисс Олвейс — совершенно случайно, разумеется. Она как раз направлялась на прогулку в парк, когда я покидала его. Бедняжка была до слёз рада увидеть меня. Несколько раз бросалась меня обнимать. Я полюбопытствовала, почему она до сих пор в Лондоне. Она объяснила, что издатель попросил её задержаться, чтобы обсудить новую книгу. Ту, что о мифах и легендах. Похоже, книга получилась слишком скучной. Ей не хватало красочности и увлекательности. Мисс Олвейс была жестоко разочарована. Она принялась болтать о том, что собирается изменить в своей книге. Но я перебила её. У меня были вопросы.
— Мисс Олвейс, — серьёзно начала я, — я видела, как вы сошли на берег. Вы уехали в экипаже с тем человечком в рясе, которого я видела на корабле. Тем самым, который, по вашим словам, мне померещился. Что происходит, дорогуша?
Бедная мисс Олвейс была совершенно ошеломлена. Она застыла с открытым ртом. Часто-часто заморгала. Поправила очки.
— Что ж, Айви, это очень хороший вопрос. — Она с интересом посмотрела на меня. — От твоего внимания ничто не ускользнёт, верно? Скажи, а что ты сама думаешь насчёт меня и этого человечка?
Какая проницательность! Она знала, что меня постоянно посещают гениальные озарения. Я поделилась с мисс Олвейс своей теорией. О том, что человечек в капюшоне — давно потерянный сын её издателя. О том, что его изгнали во Францию из-за скандала. И что мисс Олвейс помогла семье воссоединиться.
Моя задушевная подруга ахнула:
— Айви Покет! Ты просто чудо! Всё было именно так, как ты сказала. Но откуда ты узнала?
И я потратила несколько минут, чтобы объяснить несчастной литераторше, каким блестящим умом одарила меня природа.
— Где ты остановилась в Лондоне? — невзначай спросила мисс Олвейс. — Когда мы были на корабле, ты ещё не знала, в котором из многих домов своей бабушки будешь жить. Но теперь-то всё, должно быть, прояснилось?
— О да, совершенно прояснилось. — Я заправила за ухо выбившийся из косы локон. — У моей бабушки есть прекрасный дом в Белгравии. Я буду ночевать там.
