Глава 1
Ужасному дню ужасное завершение.
Когда я опоздала на автобус, то полагала, что самым страшным последствием станет прогулка домой по плохо освещенным улицам под усиливающимся дождем. Но сейчас, глядя на застывшую на краю моста девушку, поняла, что есть проблемы поважнее. Хотя все мое тело молило о пощаде — четырнадцать часов носить тяжелые подносы не шутка! — пройти мимо я не могла. Медленно подошла к девушке, чтобы не напугать ее, и спросила:
— У тебя все хорошо?
Она обернулась, и вопрос отпал сам собой — взгляд у нее был безумный. Прибавить к этому до крови искусанные губы, развевающиеся на ветру волосы, длинное шифоновое платье, явно не подходящее для промозглой осени… У нее явно не все хорошо.
Вместо того чтобы осознать, что она делает ошибку, и послушно отправиться домой, девушка вздрогнула всем телом и вдруг перелезла через перила. Наклонившись, она, словно завороженная, уставилась на бурлящую внизу реку.
— Эй, давай назад! — Чертыхнувшись, я ломанулась за ней, но ухватила лишь край шифонового платья — самоубийца предусмотрительно отодвинулась. — Зачем ты это делаешь?
— У меня нет другого выхода, — грустно отозвалась она.
О, есть контакт! Я аккуратно приблизилась и, мысленно ругая себя, тоже перелезла через перила. Тяжелый рюкзак ударил по спине, и я едва не рухнула вниз. Дыхание перехватило от ужаса, а волосы на голове наверняка встали дыбом.
— Выход есть всегда! — решительно заявила я. — Тебе вовсе не обязательно это делать!
Надо было дождаться следующего автобуса, Алиса! Подумаешь, он пришел бы через сорок минут. Уж лучше торчать на остановке, чем пытаться спасти душевнобольную.
— Ты не понимаешь! — яростно воскликнула девушка и, обернувшись, резко схватила меня за ладонь. От неожиданности я едва не сверзилась вниз и судорожно вцепилась второй рукой за перила. — Он все подстроил, я видела это! Я могу утонуть, могу попасть под автобус… запереться в квартире и умереть от падения потолочной балки. Неважно! Он найдет меня повсюду!
Да уж, все оказалось даже хуже, чем я думала. Интересно, кто он? Наполеон Бонапарт? Пришелец из другой галактики? О чем она вообще?
— Слушай, давай спустимся с моста. Если тебе некуда идти, то можешь переночевать у меня. А утром все обсудим и найдем решение твоей проблемы, какой бы она ни была.
— Ты поможешь мне? — с надеждой спросила девушка, преданно заглядывая в глаза.
А она ведь совсем молоденькая — от силы лет восемнадцать. Я, конечно, не могла похвастать богатым жизненным опытом в свои двадцать два, но все же знала, что никогда нельзя опускать руки.
— Помогу, — твердо пообещала я.
Девушка просияла, а на ее бледном лице появился румянец. Выудив из кармана тонкий ножик, она резанула свою ладонь и схватила меня за руку.
— Ты что творишь?!
Я попятилась от окончательно спятившей девицы, решив, что мое человеколюбие на этом заканчивается. Сейчас вызову полицию — и пускай они сами с ней разбираются! Вообще-то так следовало поступить с самого начала, но умные мысли всегда приходят после.
Едва я перекинула ногу через перила, чтобы вернуться на мост, как самоубийца потянула меня на себя. И откуда в ней столько силищи? Я забарахталась, сопротивляясь, но поскользнулась на мокром асфальте.
— Так он не почувствует подмены! — блаженно улыбнулась девушка и толкнула меня вниз.
Крик застыл у меня на губах, а ужас сковал тело. Несколько секунд полета, и я рухнула прямиком в реку. В горло попала вода, а длинный плащ и рюкзак потянули на дно. Мамочки! Я не умею плавать! Неужели это все? Внезапно темноту вокруг разрезала яркая вспышка света, и я потеряла сознание.
* * *
Первым, что услышала после пробуждения, стали слова:
— Отличная работа, магистр Лиастри!
Неужели в соседней комнате сменились жильцы? Чей это голос? Не знаю, о каком магистре говорили, но откровенно льстивые нотки в голосе отталкивали.
Пошевелившись, я попробовала приподняться и тут же застонала — легкие горели огнем, а горло саднило так сильно, будто по нему прошлись наждачкой. И почему во рту у меня вкус речной тины?
Тем временем к незнакомому голосу присоединился еще один — куда более приятный.
— Девушка выглядит совсем иначе… Да и магии я в ней не чувствую.
— Не беспокойтесь об этом — нужно дать ей время на восстановление энергетических каналов. Вашей невесте пришлось практически умереть, чтобы новый мир принял ее магию.
Новый мир? Магия? Мне не послышалось? Собрав волю в кулак, я приподнялась — к горлу подкатила тошнота, и несколько секунд ушло на мысленное увещевание организма не позориться. Когда стало чуточку легче, я сфокусировала взгляд на нависших надо мной мужчинах и присвистнула:
— Приехали. Похоже, сумасшествие заразно!
Иначе чем объяснить то, что я вижу перед собой седого старика в длинной мантии и мрачного темноволосого мужчину, одетого в брюки и рубашку старинного вида? Да и я полулежала в… пентаграмме, вокруг которой расставили свечи. Мои надежды на то, что это всего лишь кошмар, не оправдались. Я ведь чувствовала боль в теле и ощущала тепло пламени.
— Сумасшествие? — прищурился мужчина. От него ощутимо повеяло холодом. — Ты же сама бегала от меня неделю! Увидела, что я готовлю ритуал, и делала все возможное, чтобы избежать его.
Я нервно сглотнула. Та девушка вовсе не сумасшедшая… Теперь я понимаю, кто этот он!
— Произошла ошибка. — Вопреки здравому смыслу из горла вырвался нервный смешок. — Я вовсе не та, которую вы ждали. Она обмазала меня своей кровью и столкнула в реку.
Мужчина в мантии поперхнулся воздухом и пробормотал что-то ругательное. А ведь он говорит на другом языке! Теперь я чувствовала нечто чужеродное в звучании слов, которые, впрочем, понимала без труда. Старик покосился на второго мужчину, замершего мрачным, очень мрачным истуканом. Невольно я поежилась — выражение его лица не предвещало ничего хорошего.
— Выходит, моя невеста — ты. Добро пожаловать в Осчест, на Остров воды.
Прекрасное заявление! Удобно — ни тебе ухаживаний, ни цветов, просто поставил перед фактом. Несколько мгновений мы буравили друг друга взглядами, и наконец я не выдержала:
— И это все? Может, объясните, что вообще происходит?
Старик задохнулся от ужаса — интуиция подсказывала, что с магистром — как он там его назвал? — так разговаривать не принято. Но мне было все равно — раздражение и усталость стали отличной подпиткой для смелости.
Я думала, мужчина не снизойдет до ответа, но он произнес:
