В начале царствования сего монарха будут беды народные, будет война неудачная, настанет смута великая внутри государства. Отец поднимется на сына и брат на брата. Но вторая половина царствования будет светлая, а жизнь его долговременная.
Радзинский предполагает, что последние слова были попросту дописаны для царя в Департаменте полиции. Скорее всего, так оно и было.
Однако можно не сомневаться в том, что переданная из Департамента полиции рукопись содержала много важных предсказаний. Радзинский ссылается на книгу царского министра финансов С. Витте «Воспоминания» [5], где тот писал, что когда он в августе 1905 года уехал в Портсмут заключать мирный договор с Японией после проигранной Россией войны, Николай II послал ему вдогонку рассердившее его наставление: пусть-де он не волнуется и знает, что святой Серафим предсказал — мирный договор будет заключен. Этот факт тем более убедителен, что Витте был возмущен этой телеграммой. С другой стороны, Витте писал еще о том, что близкий к Государю князь Путятин (он принимал активное участие в подготовке к прославлению старца) еще раньше, вскоре после Цусимы (в мае 1905 года), говорил ему, что существует предсказание Серафима о «победоносном мире с Японией» [5, с. 271].
По неподтвержденным слухам, предсказания старца охватывали период до конца XX века. Впрочем, возможно, речь идет о предсказаниях преподобного Серафима из письма, переданного Николаю II в Сарове Еленой Мотовиловой — об этом чуть позже.
Некоторые современные исследователи мистических тайн предполагают, что рукописная книга предсказаний Серафима Саровского после 1917 года каким-то образом попала к большевистским вождям и с тех пор передавалась от генсека к генсеку, вплоть до Горбачева — но мы сомневаемся в этом, как и в том, что лидеры СССР и нынешней России читали пророчества монаха Авеля.
* * *
16 июля 1903 года императорский поезд прибыл на станцию Арзамас, где Царскую семью приветствовали восторженные толпы. Близ монастыря собрались полтораста тысяч паломников. Саровское путешествие произвело неизгладимое впечатление не только на Николая и Александру, но и на всех свидетелей этих событий. Известный писатель В. Г. Короленко, бывший там с паломниками, описал восторг и энтузиазм гигантской толпы.
Царская семья провела три дня в молитвах. По ночам императрица купалась в святом источнике, прося Серафима о рождении сына.
Вот как описывает эти дни Радзинский в своей книге:
На Саровской земле Аликс постигала удивительное понятие — «Старец». Старец — твой заступник перед Богом. Ты вручаешь ему свою волю, лукавый свой разум, и он, ощущая непрерывную связь с Ним, направляет тебя. Старец — твой путеводитель, тот, кто несет ангельский хлеб душе твоей. Старец Серафим был рядом с ними — они ощущали его присутствие, слышали его тихий голос: «Человек по телу подобен зажженной свече, она должна сгореть, и он должен умереть. Но душа его бессмертна, и попечение наше должно быть более о душе, нежели о теле» [25].
Преподобный Серафим был объявлен в те дни небесным покровителем Царской семьи.
20 июля (по старому стилю) 1903 года в Сарове Николаю II было вручено письмо Серафима Саровского, предназначенное лично ему и запечатанное рукою старца в последний год его жизни, за 70 лет до этих событий. Возможно, Серафим провидел полицейские правки первого письма, переданного Александру I, и счел необходимым отправить в будущее дубликат. С другой стороны, возможно, что это было именно личное письмо последнему царю, с предсказаниями только для него.
Письмо вручила Николаю II Елена Ивановна Мотовилова (1823–1910), вдова секретаря святого старца Н. А. Мотовилова (1808–1879). Это письмо преподобный Серафим написал, запечатал мягким хлебом и передал Мотовилову со словами: «Ты не доживешь, а жена твоя доживет, когда в Дивеево приедет вся царская фамилия обо мне молиться и царь придет к ней. Пусть она ему передаст».
Кстати, по свидетельству церковного писателя С. А. Нилуса, который несколько раз беседовал с Еленой Ивановной (еще до Саровских торжеств 1903 года), старец Серафим в октябре 1831 года, за год с небольшим до кончины, предсказал Мотовилову его будущую невесту, которой было в то время 8 лет, а ей, простой крестьянской девчонке, подарил шесть букварей («азбучек») со словами «по времени они тебе пригодятся». И родилось в семье Мотовиловых со временем ровно шесть детей [19].
Итак, Государь получил этот пакет 20 июля 1903 года.
Наталья Леонидовна Чичагова (дочь владыки Серафима Чичагова), вспоминала:
Государь принял письмо, с благоговением положил его в грудной карман, сказав, что будет читать письмо после Когда Государь прочитал письмо, уже вернувшись в игуменский корпус, он горько заплакал. Придворные утешали его, говоря, что хотя батюшка Серафим и святой, но может ошибаться, но Государь плакал безутешно. Содержание письма осталось никому не известно [7].
Некоторые свидетели называли письмо «рукописью» или «пакетом»: видимо, оно было немалого объема, на многих страницах.
Можно только предполагать, что святой прозорливец ясно видел будущее, а потому предохранял от какой-либо ошибки и предупреждал о грядущих грозных событиях, укрепляя в вере, что «все это совершится не случайно, а по предопределению Предвечного небесного Совета, дабы в трудные минуты тяжких испытаний Государь не пал духом и донес свой тяжелый мученический крест до конца».
Что было дальше? Из записей протоиерея Стефана Ляшевского [7]:
Во время прославления в Дивееве жила знаменитая на всю Россию Христа ради юродивая блаженная Паша Саровская. Государь был осведомлен не только о Дивееве, но и о Паше Саровской. Государь со всеми великими князьями и тремя митрополитами проследовали из Сарова в Дивеево, куда на торжество собралось около двухсот тысяч человек. Вдоль дороги по обеим сторонам вышли также все 850 монахинь обители. В экипаже они все подъехали к келии блаженной Паши. Матушка игуменья, конечно, знала об этом предполагавшемся визите, но не велела готовиться особо, а только попросила сделать из глины девять солдатиков и сварить чугунок картошки в мундирах. Затем она приказала вынести из келии все стулья и постелить большой ковер. Их величества, все князья и митрополиты едва смогли войти в эту келию.
Параскева Ивановна, когда Государь вошел, взяла палочку и посшибала головки у всех солдатиков — предсказывая мученическую кончину Царской семьи. [8] К трапезе блаженная предложила картошку в мундирах, что означало суровость их последних дней. Она сидела, как почти всегда, на кровати, смотрела на Государя, а потом сказала: «Пусть только Царь с Царицей останутся». Государь попросил оставить его и Государыню одних, — видимо, предстоял какой-то очень серьезный разговор.
