Показание пытаемых относительно посторонних лиц, которых они будто бы видели на своих сходках, служило особенно веским материалом для обвинения в том случае, когда несколько пытаемых показывали на одно и то же лицо. Это единогласие объясняется очень просто вопросами судей, тюремщика или палача: «Знаешь ли ты того или этого? Не видала ли ты N. на ваших сборищах? Не была ли такая-то в числе плясавших на оргиях шабаша?» и т. д. Известный своей жестокостью судья в Фульде[43] Нусс (Balthassar Nuss) обыкновенно допрашивал пытаемую таким образом: «Вспомни, не живет ли на этой улице еще кто-нибудь, кто занимается колдовством, например такая-то, которую ты знаешь? Не щади ее, она тебя тоже не щадила, обвиняя тебя. Или вот эта, живущая там-то, не была ли она вместе с тобою на шабаше?» и т. д. Часто несчастная раскаивалась и желала отречься от своих показаний против невинных. Но боязнь новых мучений пытки ее удерживала от этого, а если она все-таки отрекалась и отрицала свое показание, ее снова пытали, и она должна была снова делать оговор невинных людей.
Горе было тому, чье имя было произнесено во время процесса о колдовстве или кто находился в родстве или дружбе с подсудимым. Для него не существовало спасения. Происхождение из семьи, в которой кто-нибудь из членов ее, в особенности мать или бабушка, уже судились за колдовство, было самой сильной уликой, не оставлявшей никаких сомнений в связи подсудимой с дьяволом. Известный противник преследований ведьм Агриппа Неттесгеймский[44] рассказывает об одном факте, относящемся к 1519 году: «Как синдику[45] в городе Меце, мне раз пришлось выдержать сильную борьбу с инквизитором, который по самому неосновательному доносу привлек к суду одну крестьянку по обвинению в колдовстве. Когда я ему указал, что в актах не имеется ни одного указания, достаточного к обвинению этой женщины, он мне возразил: во всяком случае, вполне достаточно то указание, что ее мать была сожжена как ведьма. Я устранил этот довод, как не относящийся к делу. Тогда он сослался на «Молот ведьм» и другие авторитеты теологии и настаивал, что это indicium[46] вполне основательно, потому что ведьмы не только посвящают дьяволу своих детей сейчас, по рождении, но еще плодят детей сношениями с инкубами и таким образом насаждают колдовство в своей семье. Я ему возразил: разве ты имеешь такую превратную теологию, патер? С такими софизмами хочешь ты невинных женщин подвергать пыткам и таскать их к костру и таким образом уничтожать ересь? Твои доводы показывают, что ты сам еретик. Ибо положим, что это так, как ты говоришь: разве тогда не уничтожается благодать крещения? Разве не окажутся напрасными святые слова священника: уйди, оскверненный дух, и уступи место Святому духу, если из-за безбожной матери ребенок попадает также во власть дьявола и т. д.?» Полный гнева инквизитор угрожал Агриппе, что он, как заступник ереси, предстанет пред судом. Однако Агриппе удалось спасти эту женщину.
Таких защитников, как Агриппа, подсудимые имели очень редко, и их участь обыкновенно была всецело в руках таких представителей инквизиторского мракобесия, каким был оппонент Агриппы.
Судебное следствие могло начаться на основании указанных улик. Но часто подозреваемую предварительно подвергали некоторым испытаниям, чтобы убедиться в ее виновности. Одним из таких испытаний было «испытание водой». Ее раздевали, связывали крестообразно, так что правая рука привязывалась к большому пальцу левой ноги, а левая рука к пальцу правой ноги, вследствие чего испытуемая не могла шевельнуться. Затем палач опускал ее на веревке три раза в пруд или реку. Если она опускалась на дно и тонула, ее вытаскивали назад и подозрение считалось недоказанным; если же она не тонула и всплывала на поверхность воды, ее виновность считалась несомненной и ее подвергали допросу и пытке, чтобы заставить ее признаться, в чем заключалась ее вина. Это испытание водой мотивировалось или тем, что дьявол придает телу ведьм особенную легкость, не дающую им тонуть, или тем, что вода не принимает в свое лоно людей, которые заключением союза с дьяволом отряхнули от себя святую воду крещения.
Испытание водой, однако, вызывало даже среди инквизиторов и судей сомнение в действительности этого доказательства, и некоторые объясняли факт всплывания испытуемой крестообразным положением ее при опускании в воду. Между прочим, медицинский (и философский) факультет в Лейдене высказался по этому поводу 9 января 1594 года — что испытание это никоим образом не может служить каким бы то ни было доказательством, потому что всплывание происходит от того, что испытуемых опускают в воду крестообразно связанными, так что они лежат, подобно лодкам, спиной на воде.
Но, несмотря на это, судьи продолжали прибегать к этой пробе как к весьма верному способу удостовериться в виновности подозреваемой. Часто к этому испытанию прибегала толпа, помимо суда, если какая-либо женщина чем-нибудь навлекала на себя подозрение. Обыкновенно это испытание происходило в присутствии многочисленной толпы зрителей и составляло по своей обстановке одно из самых отвратительных зрелищ мрачной эпохи Средних веков. В 1454 году ранним утром бургомистр города Герфор велел схватить 30 женщин, которых подозревали в колдовстве, и представить в ратушу для испытания водой. Их повели к реке в сопровождении большой толпы горожан. Связанные палачом и брошенные в воду, они все всплыли на поверхность, вследствие чего они были признаны ведьмами и подвергнуты пытке. После страшных мучений они сознались, что они ведьмы, и были осуждены и сожжены на костре.
Испытание водой объяснялось также легкостью тела ведьмы, поскольку существовало убеждение, что ведьмы весят меньше, чем добропорядочные женщины. Это убеждение разделяли такие авторитеты, как Скрибониус[47], Ремигиус и др. На этом была основана другая, также практиковавшаяся, проба посредством взвешивания, которая состояла в том, что заподозренную взвешивали против известного количества тяжести, обыкновенно очень незначительной, и если ее вес оказывался меньше, она признавалась ведьмой. Известны городские весы, которые послужили образцом для Кельна, Мюнстера и других городов в Германии. По удостоверению Каннерта[48], в Мюнстере вес, против которого взвешивали ведьм для пробы, составлял 134 фунта. Впрочем, этот вес не везде был одинаков. Разумеется, что всякая заподозренная, над которою делали эту пробу, оказывалась ведьмой. В 1707 году чернь в Бедфорде схватила юродивую женщину и подвергла ее испытанию водой, но так как она начала тонуть, то эта проба была признана недействительной и ее подвергли взвешиванию против двенадцати тяжелых церковных Библий; вес женщины перевесил эту тяжесть, и ее оставили в покое.
