827. С. А. 67 r.
Случилось, что орех был унесен грачом на высокую колокольню; однако щель, куда он упал, спасла его от смертельного клюва. Тогда стал он просить стену, благости ради, какую дал ей господь, даровав ей такую вознесенность, и величие, и богатство столь прекрасных колоколов и столь чтимого звона, чтобы помогла она ему, — затем, что, раз уж не довелось ему упасть под зеленые ветви старого своего родителя и укрыться в жирной земле, под опадающими листьями, то и не хочет он с нею расставаться; дело-де в том, что, пребывая в диком клюве дикого грача, дал он обет, что в случае, ежели избавится он от него, то станет он кончать жизнь свою в малой дыре.
Из-за таких слов стена, движимая состраданием, была вынуждена оставить его там, куда он упал. Но немного времени спустя стал орех раскрываться, и запускать корни промеж скреп камней, и расширять их, и высовывать наружу из своего вместилища побеги; а вскорости, когда поврежденные корни поднялись над зданием и окрепли, стал он расковыривать стену и сбрасывать древние камни с их исконных мест. Тогда-то поздно и тщетно стала оплакивать стена причину изъяна своего, а вскоре раскрывшись, обронила и большую долю своих частей.
• Рис. 28. Этюд лицо воина в Битве при Ангиори (Никколо Пиччинино). 1503. Серебряный корондош, черный и кроеный мел. 192x188 мм. Будапешт, Национальный музей
828. С. А. 67 r.
Злосчастная ива пришла к выводу, что не суждено ей радости видеть, как нежные ветви ее поднимутся до желанной высоты и вознесутся к небу, потому что из-за виноградных лоз и неких других деревьев, бывших по соседству, ее постоянно калечат, лишают ветвей и портят. И вот собрала она все свои способности и с помощью их открыла и распахнула дверь соображению. И пребывая в постоянном размышлении, и испытывая им растительный мир, дабы узнать, с кем бы ей соединяться, кто не нуждался бы в использовании ее прутьев, и пребывая некоторое время в таком пустячном соображении, пришла ей во внезапном наитии мысль о тыкве. И с большой радостью встряхнула она всеми ветвями, ибо померещилось ей, что она нашла себе общество по вкусу и по желанию, затем, что тыква не более приготовлена вязать других, нежели самой быть связанной. И приняв такое решение, подняла она свои ветви к небу, внимательно выжидая какую-нибудь дружественную птицу, которая взялась бы стать вестником этого ее желания. И вот, увидев, в числе их, поблизости сороку, обратилась она к ней так:
— О милая птаха, прошу тебя ради той помощи, которую в эти дни, утром, нашла ты в моей листве, когда голодный сокол, жестокий и хищный, хотел пожрать тебя, и ради тех утех, которыми между названными моими ветвями, наслаждаясь любовью с подругами твоими, ты пользовалась когда-то, — прошу тебя, отыщи тыкву и попроси у нее несколько семян и скажи им, что когда они подрастут, то не иначе буду я обходиться с ними, как если бы собственным своим телом родила я их; и подобным же образом используй все те слова, какие могут быть убедительными для такой цели, тем более, что тебя, мастера красноречия, не нужно и учить этому. И ежели ты это сделаешь, я буду рада принять твое гнездо в лоно ветвей моих вместе с твоею семьей без уплаты какой-либо аренды.
Тогда сорока, установив и заключив наново с ивой несколько условий, особливо о том, чтобы та никогда не принимала к себе гадюк или куниц, подняв хвост и опустив голову, и бросившись с ветки, отдалась тяжести своих крыльев. И ударяя ими по подвижному воздуху то сюда, то туда, забавно направляя руль хвоста, долетела она до одной тыквы и, при помощи красивого поклона и нескольких добрых слов, получила просимые семена. И принеся их иве, была принята с веселым видом, и взрыхлив немного ногами землю рядом с ивой, посадила она вокруг нее эти семена. А они, выросши в короткое время, принялись, разрастаясь и распуская свои побеги, охватывать все ветви ивы и большими своими листьями отбирать у нее красоту солнца и небес.
И вдобавок к такому злосчастию, от роста тыкв, стали те тяжестью веса клонить верхушки нежных ветвей к земле, с особенным мучительством, и безобразя их. Тогда сотрясаясь и тщетно покачиваясь, чтобы заставить упасть с себя те тыквы, и потратив впустую несколько дней на подобное самообольщение, ибо добротное и крепкое оп-летение противостояло этим замыслам, — видя проходящий ветер, препоручила она себя ему, и тот подул сильно. Тогда раскололся старый и пустой ствол ивы на две части, вплоть до самых корней; и, распавшись на две части, напрасно оплакала она себя самое и познала, что порождена она была на то, чтобы никогда не быть счастливой.
• Рис. 29. Наброски ног мужчины и лошади. Ок. 1506–1507. Красноватая тонированная бумага, перо, чернила, красный мел. 285x205мм. Виндзор, Виндзорский замок
• Рис. 30. Наброски мускулатуры мужского тела и других фигур. Ок. 1504–1506. Тонированная красным бумага, перо. 253x 197мм. Турин, Национальная библиотека
829. С. А. 67 v.
Пожелал орел насмеяться над совой, да сам попал крыльями в птичий клей и был человеком схвачен и умерщвлен.
830. С. А. 67 v.
Паук пожелал поймать муху предательской своей сетью, да сам был на ней осой с жестокостью умерщвлен.
831. Вт. М. 42 v.
Краб притаился под скалой, чтобы изловить рыб, которые под нее входили, но подошел прилив со стремительным низвержением камней, и их падением был искрошен этот самый краб.
832. С. А. 67 v.
Заснул осел на льду глубокого озера, а теплота его растопила лед, и осел на горе свое проснулся под водой и тотчас потонул.
833. С. А. 67 v.
Муравей нашел зерно проса, а зерно, почувствовав, что тот взял его, закричало:
— Если окажешь ты мне такое снисхождение, что дашь исполниться моему желанию появиться на свет, то возвращу я тебе себя сам-сто.
Так и было.
834. Ash. II, 51 v.
Была устрица, вместе с другими рыбами, выгружена в доме рыбака близ моря. Просит она крысу, чтобы та отнесла ее к морю. А крыса, почувствовав желание съесть ее, побуждает ее раскрыться. Когда же та укусила ее, стискивает она той голову и закрывается. Приходит кошка и умерщвляет ту.
835. — С. А. 76 v.
Сокол не мог стерпеть прятаний утки, ускользнувшей от него, ныряя под воду, и захотел, подобно той, преследовать ее и под водой; но, намочив перья, остался он в этой воде, а утка, поднявшись на воздух, посмеялась над соколом, который утонул.
