Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 209
Политика отступила. Любовь осталась.
Все эти вихри и водовороты не отменяли выпускных экзаменов, защиты диплома и последующего распределения. С экзаменами проблем не предвиделось. С дипломом («О характере и особенностях международного публичного права») — тоже. Относительно распределения возникли сложности.
Еще в конце 1952 года меня пригласили в обком ВЛКСМ и предложили должность заведующего отделом студенческой молодежи. Я согласился. Однако позже мне застенчиво разъяснили, что среди моих близких знакомых слишком много «лиц». Да еще невеста… Видимо, сюда реабилитация не распространялась.
По той же самой причине (не те знакомые) меня вычеркнули из списка выпускников, которых посылали в Москву для ускоренной подготовки кандидатских диссертаций.
В конце концов меня направили в распоряжение Управления Министерства юстиции по Краснодарскому краю. В порядке, так сказать, воссоединения семьи.
Семья была создана 3 мая 1953 года. Свадьбы в привычном понимании этого слова (много гостей, выпивки, закуски и шума) не было. Только тесный семейный круг. Медовый месяц проводили в Сочи. Снимали веранду. Далеко от моря, но дешево. Купались, загорали, слонялись, танцевали. Огорчала Норина родственница, которая почему-то приходила ночевать на нашу веранду. Остальное радовало. «Все было вокруг голубым и зеленым…»
Но неуклонно надвигалась жизнь.
Хадыженск: «Встать, суд идет!»
В Краснодаре мы появились в начале августа. Назначение не заставило себя ждать: город Хадыженск Нефтегорского района. Меня будут рекомендовать народным судьей первого участка этого района. Выборы — 20 сентября. Нора отправилась в свою Александровскую. А я — тоже в свой Хадыженск. На машине из Краснодара несколько часов.
Нефтегорский район — это покрытые лесом предгорья Восточного Кавказа. Нефть (пять промыслов треста «Хадыженнефть») и лес (два крупных леспромхоза — Хадыженский и Комсомольский — и много небольших ведомственных). Сельское хозяйство — один совхоз под названием «Заря № 2». Столица района — город Хадыженск. Благодаря нефтяникам — хороший Дворец культуры, несколько покрытых асфальтом улиц, частичная газификация. Есть еще один город — Нефтегорск. И есть железнодорожная станция Хадыженская, хоть в Сочи езжай, хоть в Москву.
Предвыборная кампания — как положено. Поездки по станицам, встречи с избирателями, «программные» выступления, ответы на вопросы. Все было вполне казенно, но как-то без удушающей нудности. Возможно, мой возраст и не совсем судебный вид, некоторая претензия на юмор, либерализм станичного начальства добавляли какие-то человеческие флюиды в стандартную обстановку. Иногда слово предоставлялось добровольцам. Они, как правило, были уже навеселе, и, соответственно, навеселе были их речи. Почему-то запомнилось: «Товарищ Бовин, как молодой месяц, всходит на нашем станичном небе…» И хорошо запомнились испытания на прочность, которым меня подвергали по всему предвыборному маршруту.
19 сентября 1953 года районная газета «Вышка» была украшена редакционной статьей «Завтра — все на выборы!».
Статья эта — своего рода классика. В ней представлен весь набор примитивных пропагандистских штампов сталинской эпохи. «Правда», наверное, написала бы тоньше, умнее. Но «Правда» была одна, а «Вышек» — сотни. На «Правду» ориентировалось начальство. Народ усваивал «марксизм-ленинизм», азы партийной политики, читая «Вышки». И даже не усваивал, а запоминал. И всегда был готов к всеобщему «одобрямсу».
Вот еще что важно. Реальная жизнь миллионов людей и жизнь газетных слов проходили в разных плоскостях. Что бы ни говорили, что бы ни писали наверху, большая часть «советского народа» жила по другим, доставшимся от истории правилам. Это спасало. Иногда указанные плоскости пересекались. И тогда слова побеждали людей.
Теперь — статья.
«Завтра, 20 сентября, в нашем районе по 70-му и 71-му избирательным округам состоятся выборы народных судей. Выборы народных судей в районе проходят в дни нового политического и трудового подъема, когда весь советский народ встретил постановление пленума ЦК КПСС „О мерах дальнейшего развития сельского хозяйства СССР“ всеобщим одобрением. Колхозники, рабочие, служащие знакомятся с постановлением пленума. На собраниях они заявляют о том, что не пожалеют сил, чтобы успешно выполнить задание партии по дальнейшему развитию сельского хозяйства.
Выборы в нашей стране являются всенародным праздником. Сталинская Конституция предоставила трудящимся широкие демократические права, каких нет ни в одной капиталистической стране. Советские люди имеют право на труд, на отдых, на образование, на материальное обеспечение в старости и при утрате работоспособности.
По-иному выглядит „демократия“ в странах капитала, особенно в цитадели империализма — США. Права личности в капиталистических странах признаются лишь за теми, у кого есть капитал. Это можно показать на примере недавних выборов в Западной Германии. Подготовка к выборам в западногерманский бундестаг и их проведение проходили в обстановке запугивания населения и террора, в обстановке открытого давления и вмешательства иностранных оккупантов. „Американские выборы в Западной Германии“ — так именует немецкая демократическая печать выборы в боннский бундестаг.
Советский суд является самым демократическим, защищает интересы народа, стоит на страже советской законности и правопорядка.
В районе на всех избирательных пунктах в основном закончена подготовка к выборам. Помещения избирательных пунктов оборудованы, готовы к приему избирателей.
Товарищи избиратели! Завтра, 20 сентября, все как один явимся к избирательным урнам и отдадим свои голоса за кандидатов в народные судьи — Бовина Александра Евгеньевича и Митюшина Михаила Ивановича.
Все на выборы!»
Избиратели не подвели. Демократия, как и должно быть, оказалась на высоте. Меня и моего коллегу выбрали почти единогласно.
Приехала Нора. Адвокатом она не могла здесь работать (муж — судья). Устроилась в школу учителем истории. Дали нам двухкомнатную квартиру. Газ, холодная вода. «Удобства» во дворе. Обрастание бытом началось с кровати и вилок с ложками. Потом из Ростова прислали мою библиотеку. «Жить стало легче, жить стало веселей…»
Здание суда — своеобразное строение, то ли большая изба городского типа, то ли усадьба деревенского типа. Аппарат — солидные, по моим тогдашним представлениям, тетечки лет под тридцать и один мужчина — судебный исполнитель.
Первое дело. Должностное преступление. Человек уже под стражей. Изучив материалы, пришел к выводу, что квалификация неправильная и нет оснований для лишения свободы. Судебный процесс подтвердил этот вывод. Народные заседатели со мной согласны. Читаю приговор. Стандартная фраза в заключение: «Из-под стражи освободить из зала судебного заседания». Милиционеры отходят, человек свободен.
Вообще дел было не очень много. Так что в неделю было всего три судебных дня: один по уголовным и два по гражданским делам. Это давало возможность внимательно штудировать данные предварительного следствия. Правда, больше 90 процентов дел составляла всякая мелочовка. Но попадались сюжеты, дававшие богатейший материал для логического анализа и психологических изысканий. В зависимости от характера дела приходилось изучать специальную литературу самого разного профиля. Это было интересно. До сих пор иногда пижоню, встревая в разговор о законтурном обводнении или внематочной беременности.
Ознакомительная версия. Доступно 42 страниц из 209
