Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
У меня были напряженные отношения с мамой, мы с детства соперничали с Ли, но тогда только они и Очинклоссы оказались моей поддержкой.
Я без памяти любила Джека, но была не настолько глупа, чтобы не видеть, что он не любит меня. Репортеры и биографы могли сколько угодно вздыхать о нашей неземной любви, о том, как хороша молодая пара Кеннеди, как подходят друг другу сенатор и его супруга… Правда разительно отличалась от сентиментальных вздохов, любящий муж не оставит жену перед родами, чтобы развлекаться с другими на яхте. Это следовало признать и принять. Наш брак развалился, не успев даже окрепнуть, мама была права – Джон Кеннеди был копией папы, а потому верности ожидать не стоило.
Развод это всегда плохо, но в данном случае он больше вредил Джеку, чем мне, потому что разведенный католик никогда не стал бы президентом.
Я мало думала о карьере Джека и куда больше была озабочена тем, что теперь будет очень трудно родить детей от кого-то другого. А еще больше о том, что любимый мужчина мной пренебрег, причем так грубо и откровенно.
Когда Джек все же явился в больницу с покаянным видом, в который совсем не верилось (я прекрасно понимала, что он выполняет приказ Джо), я не пожелала с ним разговаривать. Лучше рвать сразу.
Немного погодя, выйдя из больницы, просто улетела в Лондон к Ли и ее мужу. Ходили упорные слухи, что я весело провожу время в Лондоне, в то время как мой супруг занимается политикой, колеся по разным штатам ради будущих выборов в сенат. Всем казалось, что я просто развлекаюсь.
Все просто: воспитанная мамой в убеждении, что никто не должен видеть твоих слез, что нужно улыбаться, быть веселой и приветливой даже когда у тебя на душе мрак или в пятку вонзился гвоздь из каблука, я «держала спину», то есть была, как положено, весела и приветлива. Какое кому дело до моего разваливающегося брака, неверности и нелюбви мужа? К чему показывать свое горе, беду, неудовольствие, если они никому не нужны, а если и интересуют, то только ради сплетен.
Нет уж, повода для сплетен, жалости или насмешек я давать не собиралась, наши с Джеком отношения – это наши отношения, я переживу сама, не призывая на его голову всеобщее осуждение, как бы оно ни было справедливо.
Но я ошиблась в одном: Джек все же принадлежал клану Кеннеди, а Кеннеди при достижении поставленной цели не считаются ни с чем, ни с чужими, ни даже со своими собственными чувствами. Цель в данном случае была не просто велика, она была максимальной – Джек должен стать президентом в 1960 году!
Кеннеди в гибели моей дочери обвинили мое пристрастие к сигаретам и встали на сторону Джека. Все, кроме Джозефа Кеннеди. Неважно, что по поводу этого думал Джо (подозреваю, что получил сведения от врача и знал, в чем истинная причина), он прекрасно понимал: разведенный католик никогда не станет президентом Соединенных Штатов, во всяком случае, в обозримом будущем. Ни развестись со мной, ни жениться на своей любовнице, протестантке Гунилле ван Пост, Джек не мог, это Джо сознавал отчетливо, а потому встал на мою сторону.
Нет, Джо не спорил со своими многочисленными родственницами, просто ненавидевшими меня за то, что осмеливалась не принимать измены мужа покорно, ведь настоящая женщина клана Кеннеди должна рожать детей и ждать мужа дома из его бесконечных поездок с кем бы и куда бы тот ни отправился. Джо решил вернуть меня в лоно семьи (которой не было) не из любви ко мне и даже не из уважения, хотя об этом немало писали все, кому не лень. Думаю, Джозеф уважал бы меня больше, если бы я НЕ вернулась, но он не мог этого допустить.
Все прекрасно понимали, что развод смертелен для карьеры Джека и что долго скрывать наш разъезд не получится, вопрос о самом существовании нашей семьи следовало решать немедленно.
Приложила усилия и моя мама. Она уже почти ненавидела клан Кеннеди, но Джанет Бувье всегда славилась прагматизмом. Мама оказалась невольной союзницей Джозефа Кеннеди. Она просто поставила передо мной вопрос: а что дальше?
Я задумывалась об этом и сама. Можно месяц жить у сестры с зятем, которые, конечно, деньги не считают, но свободных не имеют, можно пользоваться приютом у Очинклоссов, вставших на мою сторону, можно снова пойти работать… Возможно, встань передо мной такой вопрос сейчас, я выбрала бы последнее, но тогда…
У Ли брак трещал по швам, но хотя бы имелся в запасе Стас Радзивилл. В те годы в нашем обществе развод означал крах всего, чтобы вернуть себе статус, нужно было немедленно снова выйти замуж. Я понимала, что сестра вскоре станет мадам Радзивилл.
Но это Ли, а я?
В клане Кеннеди я среди женщин была второсортной – не умела быть настойчивой, не была столь активной, не желала смотреть сквозь пальцы на измены мужа, но главное – я не родила одного за другим крепких младенцев, пробыв два года замужем. Выкидыш и мертворождение популярности не добавляли.
Женщины Кеннеди во главе с Роуз активно осуждали меня, а я, честно говоря, не испытывала ни малейшего желания вести себя согласно их требованиям, мне были непонятны их мир и их ценности. Наверное, дело в годах, прожитых в Париже, ведь одно дело ездить в Европу на отдых, но совсем другое там учиться, особенно в Париже.
И все-таки я прекрасно понимала, что, наплевав на мнение Роуз и ее дочерей и невесток, положения не исправлю.
Главное – я все равно любила Джека, я всегда его любила, любовь такое чувство, которое не исчезает оттого, что не отвечают взаимностью. Если она есть, то есть, а невнимание, пренебрежение, даже сильно обижая, парадоксальным образом любовь укрепляют.
Любая женщина признает, если только честно заглянет в свое сердце, что желание завоевать сердце любимого человека перевешивает все остальное. А если этот человек еще и твой муж… В нашем кругу измены были явлением совершенно обычным, нужно только уметь скрывать их от публики.
Джозеф Кеннеди знал пружины, на которые следует нажимать. Он поспешил поговорить со мной до того, как я объявлю о разводе.
Слухов и предположений по этому поводу было очень много. Многие уверенно заявляли, что глава клана Кеннеди попросту купил меня за миллион долларов. Когда этот вопрос был задан мне самой, осталось только посмеяться:
– А почему не за десять? Мне эта цифра нравится куда больше.
Это так, Джо был одним из самых богатых людей Америки, он вполне мог заплатить и десять миллионов, если бы знал, что я их возьму. Но Джо знал другое: я люблю Джека, и мне не все равно, будет он со мной или нет. Понимал, что я очень хотела бы завоевать сердце мужа, доказать, что, хотя природа и не наделила меня потрясающей красотой и фигурой, я стою многого, куда больше большинства тех, кто оказывался в его постели.
Вот этим, а не миллионами, Джек и взял меня.
– Неизвестно, кем и чем ты станешь без Джека и без Кеннеди, но с ним и со мной ты станешь первой леди Америки.
Я обещаю тебе поддержку во всем, как обещал поддержку Джеку.
Я задала один вопрос:
– Но почему мы, почему я? Почему не Бобби с Этель, которые прекрасная семья, так же молоды и амбициозны? Почему Джек?
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 46
