Конва стал проворно водить углем по бумаге, попутно отвечая на вопросы императора.
— Скажи мне, крыса корабельная, не было ли на жемчужинах каких-то отметин, не отличались ли они друг от друга по форме или по цвету?
— Нет, Ваше Величество, все шесть были одинаковы: идеально круглые, ровные, одного цвета.
— А как насчет размера?
— Все были одинаковыми. Крупнее, чем любая жемчужина, когда-либо виденная мной. Примерно вот такого размера.
Конва протянул Ублазу пергамент с шестью кружочками. Император одобрительно хмыкнул и сказал:
— Ну вот, а говорил, что не умеешь. Молодец, пират. А теперь скажи, какого цвета жемчужины.
— Ваше Всемогущество, они были светло-розовыми, неяркими. При дневном свете они казались более мягкими, кремовыми, а под лампой их цвет густел, становился похожим на оттенок только что распустившегося розового бутона.
— Надо же, какой поэт в тебе пропадает. Впрочем, на твоем месте я бы еще не так запел. Ну а теперь опиши мне, где они хранились.
— Это была шкатулка из большой глубоководной раковины. Обе ее створки были хорошо отполированы и отливали перламутром. Кто-то приделал к ним петли и защелку из твердого дерева. Изнутри раковина выложена мягким красным бархатом. Каждая жемчужина лежала в отдельной выемке. Насколько я помню, выглядело все это вот так.
Когда пират закончил рисовать, Ублаз взял пергамент, посмотрел на плод стараний Конвы и положил рисунок перед чайками, которые не мигая, абсолютно безучастно тоже осмотрели набросок.
Ублаз внимательно посмотрел в глаза самой крупной чайке и сконцентрировал все свои гипнотические способности на ней. Вскоре чайка действительно оказалась целиком и полностью под влиянием безумных глаз и зловещего голоса императора.
— Летите на восток, к берегам Страны Цветущих Мхов, — приказал император. — Найдите место, которое называют аббатство Рэдволл. Следите за всем, что там происходит, и разыщите мне эти жемчужины. Если вы найдете или шкатулку, или сами жемчужины, немедленно украдите их и принесите сюда, на Сампетру. Если вам не удастся найти сокровища, ждите поблизости от Рэдволла, когда приплывет мой верный генерал Ласк Фрилдор и его команда. Если они смогут раздобыть жемчужины, передайте генералу мой условный сигнал.
Ублаз снял с лапы браслет с большим драгоценным камнем и повесил его на шнурке на шею предводителя чаек.
— По этому браслету генерал узнает моих посланников. Вы заберете у него жемчужины и немедленно полетите сюда. А теперь — вперед! Летите за море, и пусть ваши крылья будут быстрее, чем самый быстрый ветер. А когда вы вернетесь с жемчужинами, я отблагодарю вас и всех чаек, живущих на Сампетре. Вперед!
Ответом императору были долгие гортанные крики полетевших на восток черноспинных чаек.
Глянув в бронзовое полированное зеркало, император пригладил мех у себя на груди и на шее, а затем, обернувшись, подмигнул дрожащему Конве:
— Сдается мне, ты видел и слышал слишком много, Конва. Слишком, слишком много. Ну-ка посмотри мне в глаза.
Пиратский капитан Старый Рубака первым услышал топот лап на пирсе и звон трезубцев. Он приоткрыл дверь каюты и выглянул наружу.
— Крысиная стража! — взвыл он. — Весь причал кишит крысами! Ребята, нас заперли на этом корабле!
Капитан Барранка схватил палаш и рванулся к дверям. На ходу он прокричал:
— Сейчас посмотрим, как им понравятся на вкус наши клинки! За мной, ребята!
Старый Рубака быстро захлопнул перед ним дверь.
— Не вздумай лапу высунуть за порог, иначе нас тут всех перережут! Их слишком много, но пока мы на борту, надеюсь, они сюда не сунутся.
Капитан-хорек Каменная Лапа посмотрел в иллюминатор, вернулся к столу и наполнил свой кубок
— Да, ребята, ну и время мы выбрали для восстания. Мы здесь заперты крысиной стражей, а все наши экипажи на берегу. Положение — хуже не придумаешь. Остается ждать гениальных предложений. Готов начать регистрацию.
Старый Рубака продолжал вести наблюдение.
— Пока крысы стоят и не двигаются, — сообщил он. — На трап не заходят, близко к борту не суются. А вот и Сагитар! Довольная, наверное, думает, что перехитрила нас. А это еще кто? Глазам своим не верю! По-моему, сам Безумный Глаз пожаловал сюда в окружении целой когорты своих надзирателей.
Барранка, все еще державший палаш наготове, почесал затылок:
— Предлагало выслушать, что собирается нам сказать император. Если честно, мериться с ним взглядами не стоит.
После небольшой паузы с причала донесся голос Ублаза.
— Друзья! Морские братья! — обратился он к заговорщикам. — Вы чем-то недовольны? У вас есть жалобы? Выходите, давайте поговорим и обсудим все ваши предложения.
Приоткрыв дверь каюты, Барранка прокричал в ответ:
— Уж чего-чего, а жалоб у нас накопилось! А что касается того, где и с кем их обсуждать, то нам и здесь, в каюте, неплохо. Ублаз, я к тебе обращаюсь! Больше мы твоим приказам подчиняться не будем. Думаю, ты заметил, что по численности мы намного превосходим твою стражу?
— Ну, друзья, надеюсь, до драки или до поножовщины дело не дойдет! — преувеличенно добродушно произнес Ублаз, одновременно жестом отдав сигнал страже приблизиться к мятежному кораблю. — Эй, капитаны, выходите! Пойдемте ко мне во дворец, накроем стол, поговорим по душам.
Неожиданно для всех Барранка выскочил на палубу, взмахнул палашом и взвыл:
— Эй, в тавернах! Выходи на берег все, кто слышит!
Отчаянный шаг оказался небесполезным. Буквально в следующую секунду из окрестных таверн появились пираты и, поняв, что дело неладно, стали с угрожающим видом спускаться к причалу. Развернувшись, Ублаз ткнул в сторону пиратов серебряным кинжалом и властно прокричал:
— Всем стоять на месте! Дело касается только меня, императора, и тех, кто остался на борту «Флибустьера».
Стоявшие на носу и на корме «Флибустьера» Барранка и Каменная Лапа лихорадочно оценивали ситуацию. Конечно, Ублазу не удалось напасть неожиданно. Но каждый капитан понимал — опытная, обученная стража и отряд надзирателей без большого труда сдержали бы первый натиск толпы пиратов на узком причале и почти наверняка передовой отряд стражников ворвался бы на корабль и перебил мятежных капитанов раньше, чем подчиненные пробились бы на помощь своим командирам.
Барранка не зря слыл среди пиратов сообразительным капитаном. Обернувшись к Ублазу, он крикнул:
— Прикажи своим солдатам не делать резких движений, тогда и наши матросы не будут нападать на них! А теперь давай поговорим. Никакой дани мы тебе больше платить не будем. Запас строевого леса, который находится у тебя во дворце, ты разделишь между всеми капитанами. И отдельно мое персональное требование: ты немедленно освободишь моего брата Конву. Хватит, насиделись в твоих тюрьмах!
