1
Со времен своего великого предка короля Саренго принцесса Курда слыла первой шпагой Рифтгарда. Подобно прочим августейшим особам королевства, она являла собой чистопородного хорька, с благородным белым мехом и розовыми, как кораллы, глазами. Каждый день, от завтрака до обеда, она неустанно поддерживала свое непревзойденное мастерство фехтования, упражняясь в оружейной палате. Данное утро не было исключением.
На стропилах рядами висели репы — тренировочные снаряды. Двое слуг-белок, девушка и седовласый старец, стояли в ожидании приказаний принцессы. Натянув длинную, из сурового полотна рукавицу, Курда кивком указала на стойку с оружием и приказала:
— Вон ту тяжелую саблю!
Поспешно обернув лапы в масляную тряпку, служанка, которую звали Трисс, аккуратно, чтобы не испачкать кожаной рукоятки, подхватила тяжелую саблю за клинок, собираясь передать ее принцессе. Но не успела она и глазом моргнуть, как Курда столь быстро и грубо выхватила у нее оружие, что ненароком резанула ее по пальцу. Едва Трисс, стиснув зубы от боли, отскочила в сторону, как молодая фехтовальщица принялась атаковать висящие мишени. Она так яростно расправлялась со своими овощными противниками, которые летели во все стороны, отскакивая от пола и стен и попутно избивая прислугу, что комната вскоре наполнилась половинками поверженных реп. Слегка запыхавшись, Курда вытерла льняной рукавицей щеку от прилившей к ней желтой мякоти и, приставив конец сабли к груди Трисс, проскрежетала:
— Все убрать! И подать мне рапиру!
Трисс бросилась выбирать оружие, которым пожелала на этот раз воспользоваться Курда.
Старик Друфо тем временем принялся выметать куски репок, особо тщательно вытирая мокрые места, чтобы, чего доброго, принцесса не поскользнулась. Слуги не понаслышке знали, какими последствиями это могло для них обернуться.
Схватив рапиру, Курда принялась яростно размахивать ею в воздухе, наслаждаясь производимым при этом свистящим звуком. Поймав предупредительный взгляд Трисс, Друфо стал крадучись пробираться вдоль стенок к своей юной подруге. Девушка, аккуратно оттирая с клинка сабли остатки масла, ни на миг не упускала из виду движений принцессы, которая с грациозностью танцора отбивала от концов веревок корни поверженных репок.
Сник! Вип! Зип!
Отсекая висящие растительные ошметки, клинок извивался, подобно змее. К несчастью, два раза Курда промахнулась и вместо цели попала в веревку. Фыркнув от злости, она бесцеремонно швырнула рапиру в сторону и потребовала:
— Теперь меч с прямым клинком! А ты приготовься бросать, когда я скажу! Да поживей!
Друфо поспешил поднять с пола два крупных куска репки, а Трисс, убрав на место рапиру, принялась подыскивать длинный обоюдоострый меч среднего размера с резной рукояткой.
Принцесса вцепилась в него с нетерпением голодного — зверя и, слегка повертев клинком в воздухе, крикнула Друфо:
— Кидай! Кидай!
Старик подбросил оба куска тыквы вверх и, закрыв голову лапами, бросился прочь. Едва он успел это сделать, как меч молнией взмыл сначала вверх, потом в сторону, при этом расщепив одну из мишеней, но не тронув другую.
Из-за досадного промаха розовые глаза принцессы налились злостью. Пока Друфо собирал разбросанные по полу куски реп, Курда огрела его плоской стороной меча по спине:
— Ах ты, старый болван! Если я говорю бросать, значит, нужно это делать хорошо. То бишь высоко. Или ты, криволапый, совсем башкой ослаб и не понимаешь, что тебе говорят? Так я тебе вмиг прочищу мозги.
По-прежнему прикрывая голову лапами, Друфо стоял, не разгибая спины, по которой Курда, изливая свой гнев, продолжала его хлестать, словно кнутом, плоской стороной клинка. Зная, что ее старому другу грозит смертельная опасность, Трисс подхватила несколько кусков репы и принялась подбрасывать их вверх.
— Смотрите, принцесса, — крикнула Трисс, — у меня получается куда лучше, чем у этого старого дурака. Хоп! Хоп! И лучше, и выше! Готовьтесь, бросаю!
К счастью для всех, ее выдумка сработала, и внимание Курды тотчас устремилось к летящим мишеням. Меч Курды лихо рубил каждую мишень. Несмотря на то что от напряжения она вскоре запыхалась, настроение у нее явно улучшилось. Наконец, переводя дух, принцесса остановилась и, одобрительно кивнув, произнесла:
— Хорошо кидаешь. Вот так и надо делать!
Дверь в комнату отворилась, и на пороге появился другой чистокровный хорек, покрупнее. Его рот был широко растянут в глупой улыбке.
— Чего тебе надо, Блэдд кривоносый?
Принц привык к оскорбительной манере обращения родной сестры. Вместо того чтобы обидеться, он прыснул со смеху, и его брюшко затряслось, словно студень.
— Ха-ха-ха, — хохотал он. — Все шинкуешь репку, сестричка? Верно, собираешься из нее что-нибудь состряпать на обед? Пожалуй, кухарка из тебя вышла бы куда лучше фехтовальщицы. Ха-ха-ха!
Подняв меч, Курда с грозным видом двинулась в сторону брата:
— Честное слово, когда-нибудь я тебя, жирное рыло, пущу на хорошую отбивную. Кого-кого, а уж тебя я сумею разделать по всем правилам, можешь не сомневаться. Ну, говори, зачем явился?
Отступив к двери, Блэдд на случай бегства приоткрыл ее.
— Тебя желает видеть король, — выпалил он, по-ребячески показав сестре язык. — Он кое-что про тебя выведал. И теперь мечет гром и молнии. Велел тебе явиться, да побыстрее, пока он не повесил на дверь большой замок.
Курда устремила на него острие своего меча. От былого хорошего настроения у нее не осталось и следа.
— Ах ты, поганая ябеда! Это ты настучал на меня королю!
Блэдд, заливаясь идиотским смехом, пустился наутек, а Курда помчалась за ним вслед.
Едва за благородными хорьками захлопнулась дверь, Трисс бросилась на помощь своему старику другу.
—Как ты, Друфо? Она тебя не ранила? Нет?
Улыбнувшись, он отчаянно потер спину:
—Только благодаря тебе, девочка. Если бы она еще раз промазала, мне бы точно было несдобровать. Спасибо тебе, Трисс. Да какая из нее фехтовальщица! Будь здесь твой отец, он бы ее в два счета за пояс заткнул. Увалень в белой шкуре, будь она трижды неладна.
