Но такого унижения она не заслужила.
Алан поинтересовался у леди Люсиль Шарп, очаровательной темноволосой сестры сэра Томаса, где может находиться ее брат. Естественно, что сделал он это очень осмотрительно, чтобы, не дай бог, не обидеть ее. Но леди Шарп была совершенно спокойна и небрежно заверила его, что сэр Томас скоро появится.
Алан понимал, что дальше настаивать невежливо, но все-таки здорово разозлился. А потом мать Алана торжественно объявила, что леди Шарп любезно согласилась сыграть на пианино, и дальнейшая беседа на тему сэра Томаса прекратилась сама собой. И слава богу, потому что его дальнейшая настойчивость выглядела бы уже грубо.
Распущенные волосы леди Шарп были глубокого каштанового оттенка и украшены красными камнями, слишком большими для того, чтобы быть настоящими рубинами. Похожий камень, глубокого темно-красного оттенка, украшал ее палец. И вот он как раз вполне мог быть настоящим. Ее зеленые глаза были невероятной величины и располагались на прекрасном лице с кожей фарфорового оттенка. Когда она садилась за инструмент, многочисленные складки ее платья, напоминавшего античную тунику, переливались различными оттенками красного, напоминая блеск драгоценных камней. Она выглядела как пришелица из Елизаветинской эпохи[17]. Спина ее платья была богато украшена кружевами, а высокий жесткий воротник был цвета свежей крови.
Роскошные, романтические звуки Шопена полились из-под ее пальцев, и все участники бала, большинство из которых стояло, разом затаили дыхание. Английская красавица сидела очень прямо, слегка наклонившись к клавишам. Ее искусство было безукоризненно; высокие крещендо в ее игре перемежались глубочайшими пьяно. Тем не менее ее окружала аура неприступности и даже холодности. Пожив в Лондоне, Алан знал, что представители английского высшего света воспитывались так, чтобы демонстрировать как можно меньше эмоций на публике, и вполне возможно, что сейчас он наблюдал результаты именно такого воспитания. А может быть, она тоже мельком бросала взгляды на позолоченные часы на камине и мысленно проклинала имя своего брата.
Леди Шарп закончила игру великолепным пассажем, но Алан понял, что ее музыка совсем не отражает ее душу. Она явно была не просто красивой женщиной, путешествующей вместе с братом. Интересно, о чем она мечтает и чего хочет, подумал молодой человек. Женщина была немного старше сэра Томаса и, очевидно, не замужем, хотя, наверняка, она не испытывала недостатка в претендентах. А может быть, она вдова? Согласится ли она принять в семью американку и оставить место хозяйки дома Шарпов, позволив новой жене брата засиять вместо нее?
Когда общество разразилось аплодисментами, леди Шарп встала и скромно поклонилась. Однако что-то отвлекло внимание присутствовавших от пианистки, и по залу прошелестел шепот. Алан, как и остальные, отвернулся от леди Шарп, чтобы посмотреть, что вызвало этот шум, и открыл рот от изумления.
В зале наконец появился сэр Томас, потерявшийся гость.
Под руку с ним стояла Эдит, одетая в потрясающее платье цвета шампанского, которого Алан раньше никогда не видел. Их появление говорило о том, что прибыли они вместе, и это поставило Алана в тупик. Она сама сказала ему, что не приедет, – и вот она здесь. Алан посмотрел на Картера Кушинга и понял, что тот тоже потрясен появлением дочери. Какова была роль сэра Томаса во всем этом? Разве они не понимают, что подобное театральное появление попахивает скандалом?
Мне надо поддержать Юнис, подумал Алан. Это наверняка ее расстроит, и в этом нет ничего удивительного. Но он не мог оторвать глаз от Эдит. А она стоила того, чтобы на нее смотреть: розовые щеки, волосы, небрежно убранные вверх и обнажающие идеальный изгиб шеи, мягкий контур обнаженных плеч. Маленькая девочка, которая плакала над могилой своей мамы, превратилась в красавицу, и сердце Алана, помимо его желания, забилось от восторга. Хотя он и сильно сомневался, что ее сердце бьется в унисон с его. Для нее он все еще был участником ее детских игр, а не мужчиной, на которого она могла обратить свое внимание. И он никак не мог сравниться с темноволосым аристократом, перед которым толпа расступалась, как Красное море перед Моисеем.
С тем, кто, как Алан боялся, мог уже завоевать внимание красавицы. Когда они появились в зале, улыбка Эдит была загадочной, как у Моны Лизы. Как будто перед входом они обменялись тайной информацией и поклялись никому ее не раскрывать.
Алан освободился от оцепенения, наблюдая, как пара приближается к нему. Оказавшись рядом, Эдит мягко осмотрела его с головы до ног.
– Алан, позволь представить тебе сэра Томаса Шарпа, – произнесла она, а потом повернулась к англичанину. – Сэр Томас, это доктор Макмайкл, лучший человек в городе, если вам вдруг станет плохо.
Возможно, она хотела произнести комплимент, но такой комплимент Алану совсем не понравился. Неужели это все, что он значит для нее?
– Блестящая рекомендация, – ответил он тем не менее. – Я брат Юнис, сэр. Очень много о вас слышал. – Ну вот, теперь он напомнил Шарпу, что баронет подал Юнис в Лондоне некую надежду и правила приличия требуют, чтобы теперь сей джентльмен относился к ней соответственно.
– Рад встрече, – слегка поклонился Шарп.
Повинуясь жесту Шарпа, к ним подошла его сестра. С другой стороны, с тщательно «сделанными» лицами, к ним подошли Юнис с матерью.
– Эдит, это моя сестра, Люсиль.
– Мне очень приятно, мисс Кушинг, – произнесла леди Шарп. – Вы умудрились здорово задержать моего брата. – Она подождала, пока все оценят сказанное, а потом продолжила, обращаясь к брату: – Ты видишь, что Юнис в полном отчаянии? Она утверждает, что в Америке нет никого, кто умел бы правильно танцевать вальс. Надеюсь, что ты не огорчишь ее. – С этими словами она поцеловала Томаса в щеку.
Краем глаза Алан увидел, как его сестра улыбнулась. Значит, все само устроилось. Очень хорошо. Молодой человек почувствовал облегчение. Сейчас Эдит освободится, чтобы потанцевать с ним, – такая перспектива его вполне устраивала. Самым важным было то, что она все-таки приехала.
– Не огорчу, если только ты будешь аккомпанировать, – ответил Шарп сестре.
– С удовольствием, – леди Шарп королевским жестом склонила голову.
Алан заметил, что когда Эдит приблизилась к Юнис, то непроизвольно оставила между ними какое-то расстояние. А потом к нему подошел мистер Кушинг.
– Интересная ситуация, не правда ли? – негромко спросил он.
Услышав в его голосе неодобрение, Алан испугался, что он что-то пропустил, но тем не менее согласно кивнул. А потом напрягся, потому что к Эдит подошла его мать. У нее была натянутая улыбка, а глаза напоминали два кусочка льда.
Мама, прошу, не вороши этот улей.
– Эдит, какой сюрприз, – начала миссис Макмайкл военные действия.
