– Так ведь обычным, английским классическим. А что?
– Ну кто же, милейший, теперь английским-то забрасывает? – ехидничал четвертый г-н. – Это ж не вчерашний даже день, а просто палеолит рыболовный! Вы так и кошке на обед не наберете. Сейчас всяк уважающий себя нахлыстовик исключительно стилем Гебетсройтера, с двойным захватом бросает.
– Ой, не смешите, старина! Шотландский «спей» – вот что спасет отца русского нахлыста. И ничто иное! Гебетсройтером разве что на форель хорошо, а на лосося – только по-шотландски! А что за удилище у вас, почтеннейший, не сочтите за нескромность?
Тут уж наш г-н начинал чувствовать себя окончательно запутавшимся ничтожеством, сматывал удочки и решал никогда больше нахлыстом ничего не ловить. А пока он свои неправильные удочки сматывал, назойливые г-да успевали дать еще с пяток полезнейших советов о том, что, где, когда и чем нахлыстывать.
Впрочем, решение нашего г-на р-ва никогда и ничего не нахлыстывать оставалось твердым лишь до момента выхода г-на на берег с донкой-поставушкой. После же момента выхода на берег и получения нескольких полезных советов по поводу толщины лески и глубины заброса, а также нескольких бесценных рецептов приготовления прикормки, твердость решения никогда не ловить нахлыстом сначала смягчалась, а потом заменялась решением никогда не пользоваться донкой.
Но неприятности продолжались и по дороге домой. Ибо каждый первый встречный г-н р-в начинал критически оценивать количество пойманной рыбы, а второй встречный г-н не менее критически оценивал ее качество. Что оценивал третий встречный, нам доподлинно не известно, а ведь за ним был еще и четвертый, и пятый… И всяк со своими мнениями, правилами и советами. Единственно мудрыми, верными и полезными.
Так бы совсем и извелся наш г-н р-в в поисках абсолютной истины, но умные (и добрые) люди (не рыболовы, само собой) дали ему единственно мудрый, верный и полезный совет: обратиться за советом к сиамским мудрецам, что жили и работали рыболовными гуру неподалеку в труднодоступном монастыре на вершине высокой горы.
Приходит г-н р-в к сионским близнецам, а те сидят себе, в усы дуют, медитируют и совершенно нашим г-ном не интересуются, а его бедой – и подавно. Такая вот непыльная работа – рыболовов консультировать: сиди себе в нирване и дыши полной чакрой. Потому как всяк рыболов по своим правилам ловит, считает их наилучшими, за советом ни к кому не обращается, а в крайнем случае ворует технологии ловли у соседа по берегу. Пришлось нашему г-ну аккуратно извлекать сиамских мудрецов из высокодуховной прострации.
Долго ли, коротко ли, но извлек и пожаловался на свою беду-проблему.
– Да… Беда… – говорят сионские близнецы и снова проваливаются в нирвану.
Через час-другой вываливаются обратно и говорят:
– Беда – есть. Проблемы – нет.
– То есть как это? – спрашивает ошарашенный парадоксом г-н р-в.
– А вот так. Проблема – она решение предполагает. А у твоей беды решения нет, – мудро говорят сиамские мудрецы. – А там, где нет решения, там нет и проблемы. Лови, как ловится, чем ловится и что ловится. Главное, чтобы рыба была. Смысл – в рыбе, в правилах смысла нет. – И снова в нирвану погружаются.
Крепко задумался г-н р-в над словами близнецов, так крепко, что чуть сам в нирвану с головой не ушел. Однако же выкарабкался и просветленный пошел восвояси. И с тех пор не искал он истины под сводами чужих правил, да и собственные правила нарушал при необходимости. А как следствие имел он мир в душе и рыбу на столе, в холодильнике и даже на прилавке, потому что стал рыботорговцем. И заработал он много денег, жил долго и счастливо и в один день со словами благодарности сиамским мудрецам погрузился в нирвану до следующей реинкарнации.
Смысль: А смысль сей притчи такова, что не ищи законов там, где их нет, не соблюдай правила, которых не существует, и лови рыбу там, где она есть. Ом мани падме хум, как говорят мудрецы.
С царем во главе, без царя в голове, или маленький секрет большой компании Притча одиннадцатая, русская народная – о шибко креативной рекламе
У одного г-на было три сына. А сам он, как полагается при таком зачине, был царем. А значит, обладал не сильно ограниченными финансовыми, политическими и административными возможностями в своем некотором царстве (оно же тридесятое [111] государство). И, как полагается, пришло время сыновей женить (почему полагается их женить одновременно, даже если не погодки, – о том русская народная традиция умалчивает). Ну да ладно, пришло и пришло. Стал г-н царь им жен искать. Задача непростая, но решаемая – как минимум в отношении двух старших сыновей, которые по традиции были добрыми молодцами и женихами хоть куда.
Младший же по той же традиции (напрочь опровергающей все народные же утверждения о том, что поздние дети – самые любимые, красивые и талантливые) выдался дураком и потому женихом был хоть никуда. Как и положено по алогичному, но стойкому преданию. История не сохранила для нас имен разумных братьев, а брата их меньшего звали как полагается – естественно, Иваном. С почетной приставкой «царевич» и с непочетной приставкой «дурак».
Нужно заметить, что г-н царь был не только могущественным и обеспеченным правителем, но и любителем неожиданных и сильно креативных решений. Поэтому вместо типичной процедуры сватовства раздал г-н царь сыновьям луки со стрелами, отправил в чисто поле и велел стрелять куда ни попадя с целью попадания в претенденток на супружество. Поскольку старший и средний сыновья были юношами просвещенными и знали, что средняя дальность полета стрелы не превышает 150–200 [112] метров, то далеко они заходить не стали (тем более что в чистом поле грязи было почти по колено), а пристроились у забора элитного поселка и запустили свои стрелы через колючую проволоку охраняемого периметра в заранее намеченные цели, где их уже поджидали предварительно оповещенные невесты.
У старшего сына стрела упала на боярский двор (то есть на территорию особняка, где проживал государственный чиновник), и дочь госчиновника подобрала стрелу и отправилась к кутюрье заказывать себе свадебный туалет.
У среднего сына стрела приземлилась на стриженом газоне купеческого (то есть бизнесменского) двора, где ее схватила бизнесдочь бинесмена и тут же бросилась в монобрэндовый бутик престижной марки за свадебным платьем прет-а-порте.
А младший сын, который Иван-дурак-царевич, таки забрался в самую непролазную грязь чистого поля, откуда и выпустил свою стрелу. Которая, понятное дело, угодила в болото, полное головастиков, лягушек и других земноводных, в качестве невест непригодных. И ни одна жаба его стрелу не подхватила (она же несъедобная – чего ее в рот-то брать?), и никто с дураком человеческим голосом разговаривать, естественно, не стал – у нас все-таки тут притча, а не волшебная сказка.
Делать нечего – выбрал Иван-дурак-царевич жабу покрасивей и понес к отцу. Пока нес – полцарства над ним обхохоталось. Даже частушку на эту тему сочинили, но мы ее здесь приводить не будем, так как родную русскую речь эвфемизмами и задушишь, и убьешь, а многоточиями матерные слова заменять – так одни предлоги останутся.
