Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
Старейшим университетом в Европе является также Парижский, основанный в XIII веке на базе нескольких прежних школ: одна из них существовала при соборе Парижской Богоматери, вторая – при монастыре Святой Женевьевы, третья – при монастыре Святого Викто́ра.
В Парижском университете было создано четыре основательных факультета: медицинский, богословский, философии и права. Философский при этом считался как бы подготовительным, но обязательным для каждого, кто обрекал себя на долгое, многолетнее изучение одной из фундаментальных наук. После обучения на философском факультете можно было заняться изучением медицины, права или думать о карьере богослова.
Внимательный читатель, безусловно, уловил здесь следование прочной античной традиции, согласно которой любой врач должен был заниматься глубоким проникновением в философские глубины бытия.
Однако уже на заре своего существования Парижский университет страдал от отсутствия надлежащих зданий.
Достаточно сказать, что лишь в 1369 году он обосновался в отдельном строении, предназначенном специально для изучения в нем основ медицины. Учитывая все эти трудности, парижский каноник Роберт де Сорбонна создал так называемую коллегию, фактически – общежитие для студентов, уже закончивших факультет искусств, иначе – факультет философии. В этом общежитии, которое впоследствии и обрело свое четкое название Сорбонна, имелись просторные, даже удивительно прекрасные залы.
Название же Сорбонна настолько прижилось в Париже, что со временем оно сделалось подлинным синонимом всего Парижского университета.
В залах Сорбонны проводились многолюдные диспуты, которые служили своеобразным экзаменом для всех питомцев тамошнего университета. Только после успешного в них участия можно было рассчитывать на определенные ученые степени.
А градация всех указанных ученых званий выглядела следующим образом: первая ступень – бакалавр. Закончившие философский факультет становились бакалаврами искусства. По достижении 21 года им можно было претендовать уже на вторую ступень – стать магистром каких-либо определенных наук. После публичной защиты диссертации, при непременном достижении 35 лет, счастливчики получали степень доктора – медицины, права или же богословия.
Диссертанту, удостоенному такого почета, торжественно вручали специальные регалии: роскошный докторский берет, дорогую солидную книгу и массивный золотой перстень с выгравированной на нем фамилией его счастливого обладателя.
Подобного рода университеты и медицинские факультеты при них возникали по всей Западной, Центральной и даже Восточной Европе[4].
Однако нельзя с готовностью утверждать, чтобы обучение в этих, авторитетных впоследствии заведениях, сразу же сделалось очень эффективным и привлекательным для всех молодых людей.
В первую очередь, это касалось особенно тех, кто избирал для себя медицинское поприще. Даже в самых лучших средневековых университетах обучение, по большей части, носило слишком отвлеченный, прямо-таки схоластический характер, поскольку они не располагали собственной практической базой, и занятия в них нисколько не связаны были ни с какими лечебными учреждениями.
Можно так же смело сказать, что средневековое медицинское образование в университетах уступало своему античному аналогу с его прямым наставничеством, преимущественно – с поштучной подготовкой будущих специалистов. Оно непосредственно, еще с глубокой античности, было связано с требованиями, исходящими вроде от самого Гиппократа: учиться непосредственно у постели больного.
В университетских аудиториях из года в год наблюдалась одна и та же картина, главными действующими лицами в которой выступал восседающий на возвышенной кафедре профессор и томящиеся перед ним немногочисленные студенты.
Профессор, глядя в лежащую перед его глазами широко раскрытую книгу, в которой были собраны наставления, исходившие якобы еще из уст самого Гиппократа, либо же связанные с именами Галена или Авиценны, что-то там бубнит – произносит. Студенты же, кто так же неспешно, невольно уподобляясь наставнику, а кто и с видимой неохотой, – записывают все это вслед за его чрезмерно томительной речью.
Практические занятия если и не отсутствовали на факультете полностью, то проводились, в основном, лишь по анатомии и притом – путем вскрытия животных – коров, но чаще всего – свиней.
Наставник – профессор, опять же, выискивал при этом в книге, где положено размещаться какой-нибудь связке, надлежало размещаться какому-нибудь, соответствующему суставу, указывая при этом на них поминутно палочкой. Окровавленные руки его помощника, не всегда, как следует, протрезвившегося какого-нибудь университетского служителя, словно точь – в – точь мясника, – поднимали и опускали еще покрытые кровью кусочки недавно живой плоти…
Однако точно так бывало только в очень серьезных, первоклассных европейских университетах.
А что уж говорить о совсем захудалых, лишь недавно созданных учебных заведениях! В таких учреждениях, на всем медицинском факультете – насчитывалось не более двух – трех преподавателей. Однако же все они непременно носили гордое звание профессора.
Они и читали подряд все медицинские предметы, разумеется, в те дни, когда сами не уступали напору древнегреческого бога Бахуса[5]!
Студентов – медиков также обычно бывало немного. Известны случаи, когда их вовсе не удавалось набрать, поскольку учеба на медицинском факультете считалась совсем нелегкой, притом – слишком уж дорогой, мало кому доступной. Учебных книг не только не имелось в достаточном количестве, но зачастую – просто не водилось даже.
Достаточно сказать, что в XV веке на прославленном медицинском факультете в Париже насчитывалось всего лишь двенадцать экземпляров крайне необходимых учебников для будущих медиков![6]
Получившие, в основном, только теоретическую подготовку, однако признанные уже врачами, выпускники университета уходили в жизнь и только лишь там становились настоящими практиками.
При всех упомянутых трудностях и сложностях университетского обучения и даже формального недостатка во врачебных кадрах, – все же нельзя сказать, чтобы ощущались какие – либо затруднения с обзаведением соответствующими дипломами. Нет, этого никогда не отмечалось.
Диплом – что! Бумага, да и только! Его можно было купить, а то и просто – изготовить самому.
Правда, обладателям липовых документов лучше всего было куда-нибудь уехать, как можно подальше от «своего» университета и от своих мнимых «сокурсников». Лучше всего – укрыться за рубежом.
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 70
