— Егор, прежде чем включить девушку в штат, все ее контакты были тщательно проверены. Ты же знаешь процедуру.
— Ну… Она могла затаиться. А возможно, сама до конца не осознавала, куда ее несет.
— А сейчас, значит, осознала?
— Что-то вроде этого. Я нашел у нее книжку про французского парфюмера Брокара. На заложенной странице было написано, что вернуться из Франции в Россию — это все равно что сменить чистую сорочку на потные обноски. Что-то в этом духе.
— Гм… — Уколов поскреб пальцем переносицу. — Ты выдвигаешь слишком серьезное обвинение.
— Николай Георгиевич, это не обвинение. Это предположения. Само собой, его следует тщательно проверить. Я настоятельно рекомендую вам этим заняться.
— Хорошо, проверим, — нехотя согласился Уколов. — А теперь давай к делу. Что ты намерен предпринять?
— Я намерен найти человека, который нас опередил и забрать у него то, за чем мы охотимся.
— Забрать, — скептически повторил генерал Уколов. — А ты реально оцениваешь свои шансы?
— Вполне. Задача, конечно, сложная, но это не первая сложная задача, которую мне приходится решать.
— Эти улики, о которых ты говорил… Они действительно чего-то стоят?
— Пока не знаю. Круг поиска слишком широкий. У меня пока не было времени все обдумать, чтобы сделать его уже. У меня есть кое-какие связи в городе. Думаю, конкурента можно вычислить по «почерку».
В городе найдется немного грабителей, которые способны действовать так умело и хладнокровно. Среди медвежатников обычно нет убийц. А если таковой появляется, то «цех», как правило, отторгает его.
— Предполагаешь, что наш соперник — одиночка?
— Вполне вероятно. Но связи у него должны быть обширные.
— Гм… — снова пробормотал Уколов и задумчиво посмотрел на портрет президента, висящий на стене кабинета. — Если ты просчитаешься, ты подставишь под удар не только свою голову.
— Я это понимаю.
Уколов угрюмо вздохнул.
— Что ж… Если понимаешь — действуй. Подмога нужна?
— На данном этапе нет. Только…
— Что?
— Николай Георгиевич, у меня просьба. Позвольте мне закончить операцию одному.
— Не позволю. Твои подозрения ничего не значат, пока они не доказаны. У меня слишком мало толковых людей, чтобы я вот так вот запросто ими разбрасывался.
— Вы считаете, что Жанна…
— Считаю. Она — из лучших. Доказательством может служить ее послужной список. К сожалению, даже у лучших бывают просчеты.
— Значит…
— Значит, вы будете работать вдвоем. До победного конца. О каждом шаге операции докладывать мне лично. Ты понял?
— Так точно, — угрюмо ответил Кремней, — Разрешите выполнять?
— Выполняйте.
Николай Георгиевич швырнул телефон на стол и тяжело опустился в кресло. Вид у него был мрачный.
Раздался сигнал коммутатора. Уколов нажал на кнопку и недовольно спросил:
— Что еще?
— Товарищ генерал, звонили из секретариата генерал-лейтенанта Рокотова. Он вас ждет.
— Уже иду.
Уколов брякнул трубку на рычаг и, бормоча под нос ругательства, поднялся с кресла.
11
Егор протянул Жанне смятый комок жевательной резинки.
— Что это? — недоуменно спросила она.
— Жевательная резинка, — спокойно ответил Кремнев. — Наш «конкурент» выплюнул ее, когда выходил из комнаты.
— И что это нам дает?
— Поживем — увидим. — Он усмехнулся. — В крайнем случае, будет, что пожевать.
Жанна вспыхнула.
— Шутка на уровне пятиклассника, — презрительно проговорила она.
— Рад, что вы ставите меня так высоко. Еще пару часов назад я был для вас неандертальцем. А теперь смотрите сюда.
Егор указал на жевательную резинку пальцем.
— Смотрите-смотрите, не стесняйтесь.
Жанна нехотя подчинилась.
— Ну, и что?
— Видите эти вмятины?
— Вижу. Но я не понимаю, какое отношение это имеет к… Постойте-ка… — Жанна сдвинула брови и взглянула на резинку внимательнее. — Довольно хороший оттиск. Перед тем как выплюнуть, этот мерзавец ее прикусил.
— Тепло, — кивнул Кремнев. — Развивайте эту мысль.
Жанна вскинула голову, словно опомнилась, и резко проговорила:
— Развивайте сами, если вам так хочется.
— Хорошо, — смиренно произнес Кремнев. — В конце концов, должна же быть голова на плечах хотя бы у одного из нас.
— Намекаете на свою?
Егор усмехнулся:
— А то. Так вот, если бы вы посмотрели на оттиск внимательнее, вы бы заметили, что у нашего «конкурента» не хватает одного зуба. Видите этот «пробел»? — Кремнев показал пальцем на одну из вмятин.
Жанна фыркнула.
— Глупости. Здесь ничего не видно.
— Вам не видно, а мне видно.
Тогда она вновь взглянула на жевательную резинку, на этот раз гораздо внимательнее, чем раньше.
— Да, — проговорила она нехотя. — Вообще-то, похоже. Откуда у вас такие глубокие познания в теоретической стоматологии? — поинтересовалась она.
— Дело не в теории, а в практике. Три года назад я попал в жесткую переделку, в результате чего моя верхняя челюсть сильно поредела. Нижняя, впрочем, тоже. Но не будем о грустном. Главное, что у нас теперь есть не только психологический портрет «конкурента», но и его особая примета.
— И вы думаете, что этого достаточно?
— Я думаю, что нам стоит попробовать, — ответил Кремнев. — Я попытаюсь выйти на «медвежатников», орудующих в этом районе города. Думаю, беседа с ними многое сможет прояснить.
— И как Вы это сделаете?
Егор пожал плечами:
— Так, как это делают все нормальные оперативники — перетряхну агентурную сеть. Но сперва нам с вами нужно отдохнуть. На улице уже светает, на сон остается не слишком много времени. Вы ляжете, в спальне, а я в гостиной.
— Это приказ? — сухо осведомилась Жанна.
— Нет, просто предложение. Если вас не устраивает, в спальне могу лечь я.
Щеки Жанны слегка порозовели.
— Нет, я согласна на спальню, — сказала она.
Егор усмехнулся:
— Я в этом нисколько не сомневался.
* * *
В одиннадцать часов утра Егор Кремнев стоял перед обшарпанной дверью квартиры с грубо намалеванной цифрой «8» и жал на кнопку электрического звонка.
