— А ну хватит!
— Слушай, чего тебе надо?! — возмутился Игорь.
— Тише ты. Слушай. Идёт кто-то…
И «праведный» гнев на Свету, тут же оставил мальчика. Он вытянулся словно стрела, и не шевелился, не дышал.
Шаги доносились из того каменного коридора, к которому от этой гробницы вёл один только маленький лаз. Шаги были медленными, и ещё слышался заунывный, полный тоски голос, который равномерно повторял:
— Мамочка… спаси меня… мамочка… спаси меня…
— Ребёнок, вроде плачет, — неуверенно пробормотал Игорь.
— Ну, откуда здесь мог взяться ребёнок? — шёпотом спросила Света. — Кроме нас здесь никаких детей не может быть.
— А это совсем маленький ребёнок. Судя по голосу, ему лет пять.
— Да говорю же тебе: не может здесь никаких детей быть.
— Почему?
— Покачену!
— Ладно, Светка, ты можешь оставаться здесь, а я сползаю туда, погляжу.
— Даже и не думай.
— А вдруг там действительно маленький ребёнок, а? Где же твоё врождённое материнское чувство, а? Если не мы, то он погибнет!
— Моё материнское чувство при мне, но так же я и мозги до сих пор не растеряла…
— Ладно, я пополз.
— Нет!
— Что? Кто же меня остановит? Ты что ли?
— А вот представь себе — я…
Света вцепилась Игорю в плечи, попыталась оттянуть его назад. После короткой, но крайне напряжённой схватки, мальчику всё-таки удалось вырваться, он метнулся к лазу, и ещё успел шикнуть через плечо:
— И не смей меня удерживать!
С немалым трудом протискивал он своё тело вперёд. Чем ближе становился коридор, тем яснее Игорь понимал, что не человек там стенает. Его горестные интонации полны были льда, они порождали эхо, и они сами приходили из какой-то бездны.
Тогда Игорь пролепетал:
— Что ж, пусть это не человек, но, по крайней мере, хоть одним глазом на него взгляну…
Он подполз к доске, которая перегораживала проход, и осторожно, и ненамного отодвинул её. Теперь он мог видеть незначительную часть заполненного жёлтым туманом коридора.
Судя по приближающимся шагам, некто был уже совсем близко.
Тут сзади раздалось шипенье:
— Немедленно поставь на место доску.
— Светка, это ты что ли?
— Представь себе — я.
— Отстань…
— Говорю тебе: поставь доску на место.
— И не подумаю.
Света уже так надоела Игорю, что он весьма немилосердно её лягнул. Девочка хотела сказать что-нибудь обидное, но сдержалась, потому что тот, кто шёл по коридору мог её услышать.
И вот Игорь увидел. Это были две ноги, которые вполне можно было бы назвать человеческими, если бы плоть на них не была полупрозрачной и не источала бы синеватое свеченье. А кости были очень даже хорошо заметны: жёлтые, покрытые многочисленными трещинами, скрипучие.
Этот некто прошёл рядом, продолжая стенать жалобным голоском:
— Мамочка… спаси меня…
Деткообразное чудище прошло, и Света опять потянула Игоря за ногу. Она шипела:
— Посмотрел? Убедился? Теперь — назад.
И если бы девочка его не тянула, то Игорь действительно пополз бы назад. Но теперь он действовал только затем, чтобы досадить надоедливой Свете. И поэтому он буркнул раздражённо и ехидно:
— А вот представь себе: не посмотрел и не убедился. И поползу теперь не назад, а вперёд.
— Да ты с ума сошёл! Погубить нас задумал!
— Я же сказал: только сзади на него взгляну, и всё.
Он полностью отодвинул доску, и выглянул в коридор.
Да — монстр уже прошёл, и он не оборачивался к Игорю, но, тем не менее, он сразу же заметил мальчика, потому что его голова была вывернута на сто восемьдесят градусов.
По росту и по сложению это действительно был ребёнок, но голова у него была сморщенная, старческая, уродливая. И руки — кривые, длинные, с острыми, саблевидными когтями. Выпученные глазищи разрослись ещё раза в два, когда чудовище увидело Игоря. Оно вытянуло назад, (то есть к Игорю) свои ручищи, и прыгнуло. И такой это силы был этот прыжок, и таким неожиданным, и таким стремительным, что мальчик не успел бы увернуться, но как раз в это мгновенье Света отдёрнула его назад.
В результате Игорь полностью оказался в лазе, а в том месте, где за мгновенье до этого находилась его голова, промелькнули когти чудища.
— Ну, убедился?! Хватит с тебя?! — зло шипела Света.
И хотя мальчику было весьма страшно, он всё же произнёс:
— Вовсе и не страшно!
Но уже в следующее мгновенье, ему стало не просто страшно, а жутко. Дело в том, что чудище нагнулось, и стало втискиваться за ним в лаз.
В результате эта уродливая, старческая голова оказалась всего лишь в нескольких сантиметрах от лица Игоря. Глазищи чудища выпучились больше прежнего, и теперь исходило из них мерцающее, желтоватое свеченье.
— А-А-А!! — завопил мальчик.
— Что там такое?! — быстро спросила Света, которая, находясь позади Игоря, не могла ничего видеть.
— Тащи меня назад! — взвыл мальчик.
Света рванула его назад, и Игорь вывалился в помещение с надгробием.
— Ну, чего ты? — спросила девочка.
— Там… ползёт… сейчас будет здесь… — сбивчиво бормотал Игорь.
Затем он вскочил на надгробие, подпрыгнул, силясь дотянуться до потолка, но не смог.
— Есть отсюда ещё какой-нибудь выход? — спросил он.
— Нет, — ответила девочка.
И тут из лаза появилась голова чудища.
— Назад! — гневно закричала Света.
Чудище усмехнулось, отчего обнажились его кривые клыки.
Тогда девочка воскликнула:
— Не хочешь?! Ну так тебе хуже будет!
Она выхватила из кармана малахитовое стёклышко и подскочила к чудищу.
Света приложило стёклышко к его лбу, отчего сразу повалил густой жёлто-серый дым. Чудище издало пронзительный вопль, и как бы отекло на пол и бесформенной лужей там расплылось, но и лужа быстро высохла.
— Вот уж правильно говорят: «и мокрого места от него не осталось» — вымолвил Игорь.
Света покачнулась, схватилась рукой за стену. Только тут Игорь заметил, что она чрезмерно побледнела. Он подскочил к ней, спросил бережливо:
— Что с тобой?
— Так… ничего… — слабым голосом ответила Света.
Видно было, что ей действительно очень плохо. Она приложила свою тоненькую, бледную ручку ко лбу, и тряслась.
