Как можно вежливее, она осторожно поинтересовалась:
– Уважаемый, Дин, может быть, Вы подскажете хотя бы за какие ниточки дернуть? Подозрительные люди… подозрительные фирмы… Иголку в мешке не утаишь. И если это похищение, да еще не первое… могу поспорить, что у вас, как у профессионала, есть свои подозреваемые, – увидев, что помощник начальника полиции нервно заерзал на кресле, Лёка продолжала напирать, – …Вы просто намекните… а мы уж дальше сами…
Дин вздрогнул, как от удара. Похоже, Лёка нащупала момент, который заставил его заволноваться сильнее. Покусывая губы, помощник барабанил пальцами по столу.
Все напряженно ждали.
Глубоко вздохнув, Дин, наконец, в задумчивости проронил:
– Эх, как все нехорошо получается… А людей все-таки жалко… Невиноватые они ни в чем… Да и девчонки ваши… Эх! Жалко!
Потирая подбородок, он продолжал:
– Есть у меня подозрения. Но, если кто о них узнает… – хлопот не оберешься! – подбирая слова, Дин потер затылок, недовольно причмокнув, прошептал: – Жил был до недавнего времени один партийный. И партия у него была не то, чтобы вшивенькая, а просто «никакая». Но, недавно… Ни с того, ни с сего, начал он набирать обороты. Прикупил домик приличный, машину. Партия в рост пошла… Теперь она главная оппозиция нынешнему правительству. И чую, на следующие выборы наш господин в президенты метит. А откуда что взялось – неизвестно. Официально – есть у него фирма, что занимается драгоценными камнями… Да только откуда у нас на островах камни да мастера?! И решил я его проверить. Последить…
Посмотрев на хитрые бегающие глазки Дина, Лёка рискнула предположить, что он задумал последить не только геройского патриотизма ради!
Тем временем Дин излагал свою историю дальше:
– …Так вот, как-то вечером сижу в засаде около дома этого партийца, смотрю в оба глаза и вижу – к дому кто-то крадется. Потом тихо стучит в дверь – и тут же ему открывают… А минут через пять такой истошный крик раздался! Уж на что я много чего перевидал, но тогда нервы совсем сдали. Развернулся я и уехал.
Через неделю храбрости набрался – и опять туда дежурить. И опять, та же фигура к дому подходит, и опять кто-то вскрикнул, но не так, как в прошлый раз, потише да поприглушеннее. А вскоре, наш партиец и эта фигура показались из дома. В руках они что-то волокли! Потом сели в машину и поехали в горы. Да только в тех горах никто не живет! Понимаете?! Место там пропащее! Туда даже шагу никто не ступает!
Повертелся я так несколько ночей, понаблюдал – точно выяснить ничего не смог. Ну, думаю надо тогда к начальству – санкции всякие получить, чтоб с облавой нагрянуть, разузнать чего он там прячет, да куда по ночам катается. Только я ногой к главному… а там! А там мой партиец уже восседает, да чаи с руководством гоняет. Оказывается, они с недавних пор – лучшие друзья! Вот так! Тогда-то я слежку и прекратил, предпочитаю молчать… Что не говори, а моя шкура мне дорога!
Уже изрядно подвыпивший Дин удрученно замотал головой.
– Вот… Сколько времени наш партиец процветает – столько времени народ толпами и пропадает! И если есть между партийцем и исчезновениями связь… – все равно не пойму, на кой оно им… Голову ломаю! Может дьявольский культ какой?! Сатанинский?! А это дело не доброе! Нам такое на островах не нужно.
Лёка понимающе закачала головой. Азик, Тимофей и Виталий напряженно молчали. Обращаясь к помощнику, девушка спросила:
– А может, Вашего начальника с должности… подвинуть и навести порядок на островах? Ведь есть же президент, и он заинтересован в благополучии и спокойствии страны…
Дин уже с очевидно пьяной ухмылкой скорбно заметил:
– Спокойствие его волнует и благополучие тоже. Но, прежде всего, его волнует семья! А наш шеф – его племянничек… Так что… Своя рубашка – к телу ближе…
Лёка напряженно размышляла. Серьезно сдвинув брови, она поинтересовалась:
– Но, если мыслить логически – мощная аппозиция президенту не нужна, и если у нашего партийца собирается реальная сила, то в интересах правительства, а значит и вашего шефа, обратить внимание на подозрительные действия этого товарища и законно провести расследование…
Лёке стало противно от мысли о том, что она вынуждена очевидные действия подводить под систему ценностей властных структур. Приходилось играть по чужим правилам, не опираясь на благородство, человечность и взаимопомощь, а используя их личные мелкокорыстные интересы.
На выступление девушки помощник ответил кривой усмешкой:
– Рассуждаешь ты, в общем, верно. Только президент наш устал, который год быть у власти… и теперь подыскивает приемника. И, видно, этот кандидат его вполне устраивает. Неспроста же наш шеф с ним дружбу завел!
Дин хлопнул еще стаканчик. Вытерев рукавом губы, он удрученно прокомментировал:
– Вот и живем как белки в колесе. Все бежим, бежим, пытаемся выжить, – а все на месте.
Махнув рукой, Дин побрел прочь. Уже на краю лужайки он бросил:
– Если что, где найти – знаете!
Переведя взгляд на мужчин, Лёка сказала:
– Получается, велики шансы, что мы найдем ответ в доме того партийца. Надо пробовать. Предлагаю сегодня ночью проследить за его перемещениями. Это наш шанс! – почти выкрикнула она последнюю фразу, глядя на нерешительное лицо Азика.
Певец посмотрел в горящие глаза девушки и, чуть помедлив, произнес:
– Может быть. Но расследование не наше дело. Я певец, который приехал снимать клип. Все, что зависело от меня, – я сделал. А больше? Это не мое поле боя.
Лёка молча кивнула. Обведя взглядом по очереди каждого, она спросила:
– В любом случае, я сделаю то, что должна. Кто чем может помочь?
Тимофей, казалось, впал в глубокие размышления. Виталий, пожевывая кончик сигары, продолжал курить. Азик, опустив глаза в пол, рассматривал щели между досок.
Лёка еще раз кивнула и спокойно поинтересовалась, обращаясь к певцу:
– Хорошо, я поняла. У меня остался один вопроса. Может ли Вик помочь с оружием.
На террасу пришел Сергей. Обращаясь к Азику, он произнес:
– Пришел доложить. Все без изменений, никаких происшествий, – и, чуть замявшись, телохранитель продолжил, – … я тут, когда подходил, уловил последние несколько фраз… Так вот… Я бы мог пойти сегодня вместе с Лёкой и подстраховать. Пока не поздно – надо действовать.
Девушка в ответ обернулась к Сергею и благодарно улыбнулась. Конечно, ее могли называть киборгом в юбке с каменным сердцем и железной волей, но, как и любому нормальному человеку – ей было не по себе – идти в незнакомом городе к дому человека, которого подозревают, бог знает в чем, чуть ли не в связи с сатаной! Да еще в одиночку!
Азик в нерешительности прищурился. Секунду он размышлял и потом на одном дыхании выпалил:
