Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
Свою способность подлаживаться к людям, от которых зависело получение заказов, Клейн проявлял неоднократно. Так, с треском проиграв конкурс на проект Музея изящных искусств (всего пятое место), он через посредство инициатора всей затеи И. В. Цветаева получил доступ к правлению Московского университета, выступавшего в роли заказчика. В результате престижнейший заказ достался не победителям творческого состязания, а пронырливому неудачнику, что буквально повергло в шок все московское архитектурное сообщество. А поскольку собственный проект Клейна никуда не годился, он беззастенчиво позаимствовал наработки своего более удачливого конкурента П. С. Бойцова, внеся в его проект лишь небольшие изменения.
Подобные истории повторялись и в дальнейшем[17]. После Кольчугина Клейн поступил в услужение в компанию «Вогау», к которой перешел бывший Кольчугинский медеплавильный завод. Своеобразный, отнюдь не архитектурный талант Клейна удивительно удачно, в вежливой форме сумел охарактеризовать все тот же И. В. Цветаев: «Вы, Роман Иванович, обладаете удивительным даром очаровывать сердца крупных людей Москвы»[18].
К сожалению, способности Клейна как архитектора далеко уступали его таланту проныры. Это с полной отчетливостью проявилось при строительстве Средних торговых рядов. Конечно, стоявшая перед проектировщиком задача была весьма неблагодарной. Торговый комплекс, сложный сам по себе, предстояло разместить на участке неправильной формы, с неудобным рельефом. Перепад высот в крайних точках составлял более десяти метров. Все же более способный архитектор наверняка смог бы найти приемлемое решение, как-то обыграть вынужденную ступенчатость силуэта здания. Деятельность же Клейна завершилась полным провалом. Даже в сравнении с не слишком блещущими архитектурными достоинствами Верхними рядами здание Средних воспринимается как откровенная серость.
Больше всего оно напоминает огромный сундук, для приличия облепленный узорами все в том же «русском» стиле. Шатер пузатой башенки, установленной автором проекта Р. И. Клейном в надежде оживить силуэт, воспринимается как крышка, а остальные детали декора настолько мелки и насажены столь часто, что уже с небольшого расстояния сплываются в одно затягивающее все стены пятно, где не на чем остановиться глазу. В полной мере проявилась беспомощность зодчего в борьбе все с тем же крутым перепадом рельефа. Ни с выгодой использовать, ни просто замаскировать этот перепад Клейн не сумел. К основному, верхнему корпусу он попросту прилепил второй, который оказался настолько ниже по склону, что его крыша кажется лежащей чуть ли не на одном уровне с Красной площадью. Вид получился не из приятных. Также не удалось архитектору решение изгиба на главном, западном фасаде комплекса. Фактически работа Клейна свелась к обстройке периметра участка механически прилепленными друг к другу корпусами.
Причем и тут он умудрился напортить. По его собственному признанию, на стыке корпусов не сошлись какие-то «междуэтажные пояски», причем на целых полтора аршина, то есть на метр! Чтобы устранить нестыковку, один из корпусов пришлось поднять на те же полтора аршина, что вызвало перерасход относительно сметы на 50 тысяч рублей[19]. Возник небольшой скандальчик, завязалась газетная склока, несколько членов строительной комиссии отказались санкционировать увеличение сметы. Однако Кольчугин сумел отстоять своего «присяжного зодчего».
Но стоило Кольчугину отойти от дел, как недостатки нового комплекса выплыли наружу. Его облик стал вызывать недовольство (вполне понятное) хозяев, и в 1912 году они решили переделать фасад по проекту другого зодчего. Но мировая война сняла вопрос с повестки дня. Пожалуй, единственным достоинством клейновского творения можно признать его градостроительную функцию. Средние ряды завершают формирование восточного фронта Красной площади и, не привлекая внимания, служат нейтральным, серым фоном для ее выдающихся памятников.
В организации же торговли Средние ряды представляли шаг вперед по сравнению с Верхними. Главный корпус охватывал по периметру весь квартал и образовывал обширный двор, середину которого занимали еще четыре корпуса поменьше. Подвалы и первые этажи отводились под оптовые склады и магазины, а верхние этажи занимались конторами торговцев. Во двор вели два просторных проезда из Хрустального переулка и один с Москворецкой улицы. Техническое оснащение включало центральное отопление, вентиляцию, грузовые лифты. В годы советской власти комплекс занимало военное ведомство, а в 2000 году в нем вдруг решили создать гостиничный комплекс. Из высоких замыслов, конечно, ничего не вышло, зато под шумок в начале 2007 года снесли четыре внутренних корпуса.
Напротив Средних, на южной стороне Варварки, располагались Нижние торговые ряды. Они представляли собой ряды двухэтажных лавочек, тянувшихся вдоль двух проходов. По старой памяти ряды именовались Шерстяным, Медовым, Юхотным, Сафьянным. После пожара 1812 года знаменитый зодчий О. И. Бове оформил фасады традиционным способом – высокими аркадами. В начале XX столетия сильно обветшавшее и не отвечавшее требованиям времени сооружение собирались перестроить, но до этого дело так и не дошло.
В 1937 году началось строительство нового Москворецкого моста, и заслонявшие подходы к нему Нижние ряды были снесены.
Как падают старые стены
К сожалению, нехорошее прозвище Варварки оправдывается рядом печальных событий, происходивших на этой улице. Так, более двухсот лет назад она стала местом самого крупного по тем временам обвала.
В начале лета 1786 года на Москву обрушились сильные и продолжительные ливни. Поднявшаяся Москва-река остановила работы по сооружению водоотводного канала, прокладываемого для ремонта Каменного моста, рухнувшего три года назад. Замедлились работы и на другой важнейшей стройке города – Мытищинском водопроводе. Но больше всего бед проливные дожди натворили в торговом сердце Москвы – Гостином дворе, который занимал целый квартал между Варваркой, Ильинкой, Хрустальным и Рыбным переулками. Уже в XVI веке Гостиный двор стал центром оптовых сделок. В 1590-х годах здесь были выстроены каменные здания. В 1638–1641 годах пострадавшие от времени и бурных исторических событий начала столетия сооружения были капитально перестроены. Затем, в 1661–1665 годах, рядом с ними появились новые корпуса. Наши далекие предки относились к каменным постройкам с почти священным трепетом. Даже совсем старые дома не ломали, а перестраивали, надстраивали, стараясь приспособить к новым требованиям. Обветшавшие части зданий укрепляли новой кладкой, ставили подпорки. Так было и с Гостиным двором.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 58
