Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Гляссер секретарствует на всех заседаниях Политбюро, пленумов ЦК и важнейших комиссий Политбюро. Это маленькая горбунья с умным и недобрым лицом. Секретарша она хорошая, женщина очень умная; сама, конечно, ничего не формулирует, но хорошо понимает все, что происходит в прениях Политбюро, то, что диктует Ленин, и записывает точно и быстро. Она хранит ленинский дух и, зная ленинскую вражду последних месяцев его жизни к бюрократическому сталинскому аппарату, не делает никаких попыток перейти к нему на службу. Сталин решает, что пора ее удалить и заменить своим человеком. Пост секретаря Политбюро слишком важен – в нем сходятся все секреты партии и власти.
В конце июня 1923 года Сталин получает согласие Зиновьева и Каменева и снимает Гляссер с поста секретаря Политбюро. Но не так легко найти замену. Работа секретаря Политбюро требует многих качеств. Секретарствуя на заседаниях, он не только должен прекрасно понимать суть всех прений и всего, что происходит на Политбюро; он одновременно должен: 1) внимательно следить за прениями, 2) следить за тем, чтобы все члены Политбюро вовремя были обеспечены всеми нужными материалами, 3) руководить потоком вельмож, вызванных по каждому пункту повестки, 4) вмешиваться в прения всегда, когда происходит какая-нибудь ошибка, забывается, что раньше было уже решено по вопросу что-то иное, 5) делая все это, успевать записывать постановления, 6) быть памятью Политбюро, давая мгновенно все нужные справки.
Гляссер со всем этим справлялась. Сталин пробует заменить ее двумя своими секретарями – Назаретяном и Товстухой, надеясь, что вдвоем, разделяя работу, они смогут ее выполнить.
Увы, дело кончается полным провалом. Назаретян и Товстуха не могут сосредоточить свое внимание на всех задачах, не успевают, путаются, не схватывают, не понимают; работа Политбюро явно расстраивается. Члены Политбюро видят, что это – провал, но еще молчат. Наконец взрывается Троцкий. Поводом служит обсуждение ноты Наркоминдела английскому правительству. Проект ноты составил Троцкий, при обсуждении на Политбюро вносятся некоторые поправки. Секретари, не схватывая их сути, не вносят нужных изменений. После заседания приходится объезжать членов Политбюро, поправлять, согласовывать текст и так далее.
Троцкий пишет на следующем заседании Политбюро (эта бумажка у меня сохранилась – мне ее передал Назаретян):
«Только членам Политбюро. Т. Литвинов говорит, что секретари заседания ничего не записывали по вопросу о ноте. Это не годится. Надо обеспечить в дальнейшем более правильный порядок. Секретари должны были иметь перед глазами текст ноты (я послал) и отмечать. Иначе могут возникнуть недоразумения. Троцкий».
Зиновьев пишет на бумажке: «Нужно обязат. стенографа ГЗ»
Бухарин: «Присоединяюсь Н. Бух.»
Сталин, чрезвычайно недовольный неудачей, с обычной своей грубостью и недобросовестностью, пишет:
«Пустяки. Секретари записали бы, если бы Троцкий и Чичерин не записывали сами. Наоборот, целесообразно, чтобы в видах конспирации по таким вопросам отдельных записей секретарей не было. И. Ст.»
Томский: «Стенограф не нужен. М. Том.»
Каменев: «Стенограф (коммунист, проверенный, в помощь секретарям заседания) – нужен. Л. Кам.»
(То, что выделено в текстах, подчеркнуто самими Троцким и Сталиным.)
Почему я пишу, что Сталин явно недобросовестен? Он подчеркивает «по таким вопросам», как будто обсуждавшийся вопрос о ноте необычайно секретен. Между тем это – обычная практика Политбюро, огромное большинство вопросов так же или еще более секретно; выделять вопросы, по которым нельзя доверять секретарям Политбюро в их записях, просто глупо и невозможно. Кстати, Троцкий пишет «только членам Политбюро», чтобы показать, что он с мнением члена Политбюро совершенно не считается. Сталин передает эту бумажку Назаретяну которому она как раз не должна быть показана.
Сталину приходится все же отступить. Как было бы для него хорошо иметь секретарями Политбюро своих людей – Назаретяна и Товстуху. Увы, не выходит. Есть Бажанов, который превосходно справляется с обязанностями секретаря оргбюро и, вероятно, хорошо справится с обязанностями секретаря Политбюро, но будет ли он своим человеком? Это вопрос. Надо рискнуть.
9 августа 1923 года оргбюро ЦК постановляет: «Назначить помощником секретаря ЦК т. Сталина т. Бажанова с освобождением его от обязанностей секретаря оргбюро». В постановлении Сталин ничего не говорит о моей работе секретарем Политбюро. Это обдуманно. Я назначаюсь его помощником. А назначение секретаря Политбюро – это его прерогатива – он будет назначать на этот пост своего помощника или кого найдет нужным (впоследствии – Маленкова, который и не скоро еще будет его помощником).
Глава 4
Помощник Сталина – секретарь политбюро
Утверждение повестки Политбюро. Механизм власти тройки. Технический аппарат Политбюро. Фельдъегерский корпус ГПУ. Совершенно секретно. Тамара Хазанова. Секретариат Сталина. Назаретян. Распределение работы. Каннер. 1-й Дом советов 5-й этаж дома ЦК партии. Начало работы со Сталиным. «Вертушка». Т. Сталин «слушает». Ремонт кавалерии и 7 миллионов долларов. Заседания Политбюро
Назаретян, сдавая мне дела секретариата Политбюро, говорит мне: «Товарищ Бажанов, вы и не представляете себе, какой важности пост вы сейчас занимаете». Действительно, это я увижу только через два дня, когда в первый раз буду докладывать проект повестки очередного заседания Политбюро.
Политбюро – центральный орган власти. Оно решает все важнейшие вопросы управления страной (да и мировой революцией). Оно заседает 2–3 раза в неделю. На повестке его регулярных заседаний фигурирует добрая сотня вопросов, иногда до 150 (бывают и экстраординарные заседания по отдельным срочным вопросам). Все ведомства и центральные учреждения, ставящие свои вопросы на решение Политбюро, посылают их мне, в секретариат Политбюро. Я их изучаю и составляю проект повестки очередного заседания Политбюро. Но порядок дня заседания Политбюро утверждаю не я. Его утверждает тройка. Тут я неожиданно раскрываю подлинный механизм власти тройки.
Накануне заседания Политбюро Зиновьев, Каменев и Сталин собираются, сначала чаще на квартире Зиновьева, потом обычно в кабинете Сталина в ЦК. Официально – для утверждения повестки Политбюро. Никаким уставом или регламентом вопрос об утверждении повестки не предусмотрен. Ее могу утверждать я, может утверждать Сталин. Но утверждает ее тройка, и это заседание тройки и есть настоящее заседание секретного правительства, решающее, вернее, предрешающее все главные вопросы. На заседании только четыре человека – тройка и я. Я докладываю вкратце всякий вопрос, который предлагается на повестку Политбюро, докладываю суть и особенности. Формально тройка решает, ставить ли вопрос на заседании Политбюро или дать ему другое направление. На самом деле члены тройки сговариваются, как этот вопрос должен быть решен на завтрашнем заседании Политбюро, обдумывают решение, распределяют даже между собой роли при обсуждении вопроса на завтрашнем заседании.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
