Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 14
– Счастливого пути! – закричала Катя. – Кораблик береги.
– Обязательно! – откликнулась лужа. Впрочем, уже и не лужа, а звенящий ручей, бегущий навстречу приключениям. Он подхватил березовое суденышко с бумажным парусом и запел свою бесконечную дорожную песенку.
Первое апреля
Закончился месяц март. Миновали весенние каникулы. Настенный календарь перевернул глянцевый лист и довольно захихикал:
– Завтра первое апреля. Давайте-ка подумаем, как нам разыграть нашу Катю.
– А зачем нам ее разыгрывать? – удивился пес Верный.
– Первого апреля все друг друга разыгрывают. Разве вы забыли, ведь это День Смеха!
– Позвольте вас спросить, уважаемый календарь, – раздался со стола несколько надменный голос. Это говорил толстый толковый словарь, купленный недавно Катиным папой. – Какой смех вы предпочитаете?
– Что значит – какой? – удивился календарь. – Смех – он и есть смех.
– О, вы ошибаетесь. Смех смеху рознь. Бывает «смех до слез» и «смех сквозь слезы». Или, например, «и смех, и грех»…
– Как это? – тут же встрял зайчишка Озорник.
– Это означает: «и смех, и слезы», – снисходительно пояснил толковый словарь. – А еще бывает «истерика», то есть смех, заменяющий слезы!
– А что это вы все время слезы поминаете? – поморщился календарь. – Разве нельзя просто посмеяться?
– Можно. Но тогда шутка должна быть очень тонкой.
– В смысле, худой? – пропищал мышонок Непоседа.
– Нет, именно тонкой! – возразил толковый словарь. – Что означает, остроумной.
– Совсем вы нас запутали, – проворчал Голубоглазый пингвин.
– Да уж, День Смеха – дело не шуточное!
– Что ж, – решительно сказала кукла Глаша, – придется нам как следует изучить все, что написано на ваших страницах. Вы позволите?
Все собрались вокруг словаря, толкаясь и заглядывая друг другу через плечо.
– Ой! – испуганно пропищал мышонок Непоседа. – Получается, что смех – это очень опасно. Смотрите, тут написано, что можно «умереть со смеху»!
– Как это? – разволновался зайчишка Озорник.
– Например, если тебе «смешинка в рот попадет», и ты ею подавишься, – предположил Голубоглазый пингвин.
– И будет тогда уже «не до смеху»… – вздохнула кукла Глаша.
– А еще можно от смеха «животики надорвать»! – с удивлением прочитали котята.
– А это как?
– Видимо, если ты «поднимаешь кого-то на смех», а он слишком тяжелый, – проворчал пес Верный.
– Теперь понятно, почему шутки должны быть «тонкими», – протянул мышонок.
Игрушки озадаченно переглянулись.
– Так какую же мы «сыграем шутку» с нашей Катей, чтобы она у нас «заливалась смехом»? – спросила кукла Глаша.
– Разве можно «заливаться смехом»? Заливаются обычно слезами. Они, по крайней мере, текут, – возразил пингвин.
– Ну, бывают же, например, «слезы радости»…
– Тогда это уже «нервный смех».
– Или «гомерический хохот», – подсказал мышонок Непоседа.
– А ну-ка, попробуй «гомерически похохотать»! Так, чтобы слезы из глаз потекли, – оживились котята.
– Вот еще! – возмутился мышонок. – Хитренькие какие. Помните, «отольются кошкам мышкины слезки».
– «Шутки в сторону!» – строго велела Глаша. – Нужно о деле подумать.
– Да уж, друзья, сосредоточьтесь. С нашей Глашей «шутки плохи», – усмехнулся пес Верный. – Как бы не пришлось всем «слезами умываться».
– Умываться еще куда ни шло. Но «глотать слезы» я не буду, сразу вам говорю, – заявил зайчишка Озорник.
– Глотать их надо только тогда, когда «слезы к горлу подступают», – возразили котята.
– О, вы с этим поосторожнее, – встрепенулся Верный. – Тут написано, что слезы бывают «горючими». Можно отравиться.
– Да уж, если ты «пустил слезу», лучше ее просто «смахнуть», – согласился Озорник.
Тут уж Глаша рассердилась не на шутку:
– Что вы все о слезах, да о слезах? Нужно думать о том, как заставить Катю «покатываться со смеху»!
– Не ругайся, мы же в шутку, – примирительно промяукали котята.
– «Курам на смех» такие шутки! – отрезала Глаша.
– Шутки шутками, но я вижу, вы так ничего и не придумали, – печально констатировал толковый словарь.
– Только не надо лицемерить и проливать «крокодиловы слезы», – прорычал Верный. – Запутал всех, а теперь делаешь вид, что расстроен.
– Зря мы вообще стали его слушать! – зашумели игрушки.
– Какой-то он бестолковый, этот толковый словарь, – пропищал мышонок Непоседа.
Закрыли игрушки словарь и убрали его на полку. А потом уселись на полу и загрустили: что же делать? Завтра День Смеха, а как разыграть Катю, она так и не придумали!
– Что ж, – вздохнул календарь, – расскажу я вам одну старую, «бородатую» первоапрельскую шутку. Я ее от своего деда слышал. А тот от своего. А тому даже не знаю, кто о ней рассказал, – он таинственно зашуршал страницами.
И игрушки его с удовольствием выслушали. А потом вскочили с пола, достали из стола чистый лист бумаги, разыскали ручку и попросили ее написать такую записку:
«Катя, прости нас, пожалуйста! Мы очень, очень виноваты. Ты не сможешь сегодня пойти в школу. Потому что у твоего пиджака… ВСЯ СПИНА БЕЛАЯ!»
Честолюбивые кроссовки
Катины кроссовки обожали физкультуру. Они были такими ловкими, смелыми и решительными! Носили Катю быстрее ветра, подбрасывали к самому потолку, и никогда – никогда! – не уставали.
– Мы с тобой сильные, – гордо говорил правый кроссовок.
– И выносливые, – добавлял левый.
– Если бы уроки физкультуры проходили чаще, мы могли бы сделать из Кати настоящую чемпионку.
– Жаль, что она нас совсем не ценит. – Левый кроссовок вздохнул, обреченно шевельнув крапчатым шнурком.
– Почему ты так считаешь? – удивился правый кроссовок. – Нет, ты не прав.
Ознакомительная версия. Доступно 3 страниц из 14
