Он отдал их Эдеру и рассказал ему всю историю с подробностями. Старый мастер смеялся до слёз. Но что делать с ключами?
— Слушай, Пумукль, давай ещё немного «поколдуем». Мы пойдём вечером в кафе, куда меня так вежливо пригласили, и ты незаметно положишь ключ от машины в правый карман Бернбаха, а ключ от квартиры — в левый. Только не перепутай, а то наше «колдовство» не получится. Потом ты ущипнёшь меня за руку, и я начну.
— Что начнёшь?
— Потерпи, и всё узнаешь. Я тоже терпел, пока ты «домовничал» у Цахариуса.
Мастер Эдер ещё раз объяснил, где «лево», где «право», и они направились в кафе, предвкушая предстоящее удовольствие.
Приятели уже сидели за столом, когда Эдер появился в дверях. В то время как мастер приветствовал друзей, пожимая им руки, Пумуклю не стоило большого труда выполнить своё задание.
Бернбах с нетерпением обратился к Эдеру, едва тот уселся на своё место:
— Признайся, Эдер, что ты сыграл с нами первоапрельскую шутку.
— Я? — сделал удивлённое лицо мастер. — С чего ты взял?
— Да, ты, чтобы отомстить нам за наш розыгрыш!
— За какой розыгрыш?
— Не притворяйся, мы прекрасно знаем, что ты тоже был у Цахариуса.
— «Тоже»? И вы были там? — невинно спросил Эдер и слегка вздрогнул, почувствовав, как Пумукль ущипнул его за руку.
— Да, мы были там! — воскликнул Шмит. — А теперь признайся, что это всё было тобой задумано.
— Ты всё это подстроил! — подхватил Бернбах. — Я имею в виду историю с ключами Цахариуса.
— И с твоим ключом от машины! — вставил Шмит. — Так что я получу ящик обещанного пива!
Эдер, оставаясь серьёзным, переводил взгляд с одного на другого.
— Я не понимаю, о чём вы говорите!
— Ты всё прекрасно понимаешь! Но мы тоже хотели бы посмотреть на твоё лицо, когда ты спрашивал Цахариуса про домового.
Эдер, как ни в чём ни бывало, заметил:
— О, я вам так благодарен, что вы мне сообщили об этом домовом. Представьте себе, он — большой специалист по ключам — совершенно удивительное явление!
— Ах, прекрати, пожалуйста, лучше объясни, как это ты всё устроил с ключами?
— Я? Я ничего не делал с ключами, — Эдер понизил голос до шепота, — это всё домовой, поверьте мне.
— Ты опять начинаешь свои сказки! — рассмеялся Бернбах.
— Это не сказки! У тебя пропал ключ, как я понял?
— Ну пропал!
— Загляни в свой правый карман, он должен быть там!
— Да что ты говоришь, — насмешливо протянул Бернбах, но всё-таки засунул руку в правый карман. Его рот так и остался открытым от изумления — в руке он держал ключ от машины!
— А в левом кармане ты найдёшь ключ от квартиры Цахариуса, — невозмутимо продолжал Эдер.
— Я схожу с ума, — только и пробормотал Бернбах, вытаскивая из кармана ключ.
— Лучше не надо, разумнее будет, если ты поедешь к Цахариусу и отдашь ему ключ. Ты же знаешь дорогу к нему?
За столом воцарилась тишина. Затем все враз заговорили, заспорили, стараясь разгадать, как это всё могло получиться.
Наконец Бернбах поднял бокал с пивом и торжественно произнёс:
— Дорогой наш Эдер! Если бы на голове у меня была шляпа, я бы снял её перед тобой. Я совершенно покорён твоими способностями к выдумкам, хотя так и не понял, как это ты всё устроил.
— Надо признаться, что мы никогда больше не рискнём разыграть тебя, — подхватил Шмит, — нам далеко до тебя!
— До моего домового, — довольно усмехнувшись, поправил Эдер.
— Ну, тогда мы пьём за твоего Пудакля!
— Его зовут Пумукль! — ещё раз поправил Эдер.
— Хорошо, за Пумукля и специалиста по ключам!
Бокалы громко зазвенели, но Эдер всё-таки расслышал у своего уха шепот:
— Ты такой же хороший выдумщик, как и я, мне не надо другого друга!
Старый мастер поспешно отхлебнул пива, чтобы скрыть счастливую улыбку.
Пумукль и любопытные мальчишки
Однажды Эдер решил, что наступило самое время, чтобы отдохнуть от своей работы, от города, дать себе две недели отпуска без посетителей и жужжащей пилы.
Втайне он надеялся также дать своим нервам отдохнуть от проделок домового. Но едва Пумукль услышал о предстоящем отпуске Эдера, о его нервном истощении, лицо малыша приняло самое болезненное выражение, на которое он был способен.
— О-о, мои нервы тоже на исходе!
У меня уже почти совсем не осталось нервов! — стонал домовёнок что есть силы и держался за живот, где, по его мнению, должны были находиться нервы. — У меня примерно двадцать и семь нервов, и все они нуждаются в отдыхе. Я должен непременно поехать с тобой в отпуск! — тоном, не допускающим возражения, сказал Пумукль своему другу.
— Кроме того, — видя, что Эдер не испытывает особого желания отдыхать вместе со своим домовым, Пумукль добавил: — ты забыл самый важный закон: я должен быть всегда рядом с тем, кто меня увидит!
Да, против главного закона домовых было трудно что-либо возразить, и Эдеру пришлось сдаться:
— Хорошо, ты поедешь со мной, но одно я тебе скажу: я хочу отдохнуть! А если я буду находиться в постоянном страхе, что ты что-то натворишь, в постоянном замешательстве перед другими за твои проделки, что это будет за отдых?!
Пумукль испустил радостный вопль и принялся уверять мастера, что он ничего не натворит, ничего не растворит, никого не затворит и никого не будет приводить в замешательство, в помешательство и так далее, и так далее…
— Знаешь, что я буду делать в отпуске? Целыми днями спать в своей кроватке! — заключил он свою убедительную, как ему казалось, речь.
Не то чтобы Эдер поверил своему маленькому другу, что тот будет целыми днями спать, но кроватку он всё-таки запаковал в чемодан при отъезде. И это оказалось большой ошибкой!
Мастер Эдер снял себе комнату в горах, в небольшом доме с садом, вдали от всех оживлённых дорог и населённых пунктов.
Виргель и Шорши, два сына хозяина усадьбы, встретили мастера Эдера на вокзале, погрузили чемодан на телегу и отправились к горному домику.
Стоял тёплый весенний день, Эдер с наслаждением вдыхал свежий ароматный воздух.
— Здесь мы сможем прекрасно отдохнуть! — вырвалось у него.
Двенадцатилетний Шорши оглянулся:
— Приедет ещё кто-нибудь?
— Нет, почему?
— Вы сказали «мы», — пояснил Виргель. Он был на год старше брата и часто брал на себя объяснения.
