Наконец, сметы и все нужные документы получены – можно выбрать из них самую выгодную и начинать работу?
Ишь, разогнались!
Нет, теперь создаётся комиссия из трёх-пяти бюрократов, которые будут анализировать полученные материалы, выискивать, не закралась ли в них какая-нибудь ошибка или дезинформация. Нужно учитывать, что на этом этапе конкуренты легко могут подбросить членам комиссии достоверные или клеветнические сведения, дискредитирующие соперников. Сколько недель или месяцев уйдёт у комиссии на расследование? О, это несущественно. Главное, чтобы проверка была осуществлена с максимальной тщательностью.
В 1990-е годы возникла необходимость отремонтировать один из мостов в Нью-Йорке (Carroll Street bridge in Brooklyn). Предварительные расчёты показывали, что это будет стоить 3,5 миллиона и займёт около трёх лет. Помощник директора строительного отдела, мистер Сэм Шварц, решил, что было бы славно закончить ремонт к дате столетия постройки моста. Он предложил проигнорировать предписанные этапы подготовительного процесса и поручил подчинённым ему инженерам самим составить план и смету. В результате мост был отремонтирован за 11 месяцев и затраты составили 2,5 миллиона долларов. Мистер Шварц получил строгий выговор за невыполнение тридцати пяти положенных шагов, которые потребовали бы участия шести различных бюрократических агентств[35].
Фактор затрачиваемого времени, как правило, не играет большой роли в бюрократическом планировании. В 1992 году в Чикаго были замечены протечки воды в потолке железнодорожного туннеля, проложенного под рекой Чикаго. Соответствующий чиновник обратился к знакомой ему фирме, и та предложила устранить протечку за 75 тысяч долларов. Это показалось чиновнику дороговато, и, чтобы обезопасить себя от обвинений в коррупции, он решил пойти обычным путём: выставить ремонтный заказ на конкурс. Увы, он не успел получить ни одного нового предложения, потому что через семь недель, 13 апреля 1992 года, потолок туннеля рухнул, воды реки и озера Мичиган хлынули в подвалы деловых зданий в центре города, в трансформаторные подстанции, в котельные, причинив убытков на миллиард долларов[36].
Даже наше маленькое издательство «Эрмитаж» в какой-то момент попало под ножи бюрократических правил. Старинный ленинградский друг нашей семьи, журналист и переводчик Кирилл Косцинский был отправлен в лагерь при Хрущёве за слишком смелые высказывания. Просидев там четыре года, он увлёкся собиранием жаргонных слов, и его коллекция стала основой для собранного им словаря ненормативной русской речи. После эмиграции в 1978 году американские друзья-слависты помогли ему попасть в Гарвардский университет и там получить грант на завершение и издание его словаря в 20 тысяч слов.
Заказ на смету был разослан разным издательствам, включая «Эрмитаж». Я потратил несколько недель, готовя образцы набора с различными шрифтами и финансовые расчёты, отправил всё в администрацию университета. Через год спросил у Косцинского, есть ли какое-нибудь движение со словарём. Он смущённо признался, что декан объяснил ему их правила. Они должны разложить присланные сметы в ряд, от самой низкой до самой высокой, и потом, не утруждая себя анализом, начать с того, что отбросить самую дорогую и самую дешёвую как несерьёзные.
Оказалось, что «Эрмитаж» предложил самую низкую сумму и был, соответственно, вычеркнут из конкурса. «И вы не сказали чиновникам, что знаете Ефимова двадцать лет и что он обычно выполняет обещанное?» – «Я сказал, – ответил Косцинский, – но мне объяснили, что факт нашего знакомства только ухудшает ваши шансы, ибо на сцену выходит фактор "фаворитизма"». Дело тянулось ещё несколько лет, но вскоре Косцинский умер, и словарь его так и не был опубликован.
Вторжение государства в рыночную экономику не ограничивается ролью заказчика-покупателя. Гигантская чиновничья сеть создана для выпуска всевозможных правил, ограничений и запретов, за нарушение которых на фирму могут обрушиться серьёзные кары. Конечно, все эти правила диктуются самыми благими намерениями, все направлены на улучшение жизни и здоровья американских граждан. Но, пытаясь исключить ошибки, некомпетентность и злонамеренность, они одновременно подавляют инициативу и чувство личной ответственности каждого служащего.
Например, давно было замечено, что различные производственные процессы могут обернуться травмами, болезнями или даже смертью работников. Могло ли цивилизованное общество мириться с подобным положением дел? Конечно, нет. И в 1970 году Конгресс постановил создать при Министерстве труда (Department of Labor – DOL) специальный отдел по технике безопасности (Occupational Safety and Health Administration – OSHA)[37]. Тысячи инспекторов этого отдела могут явиться в любой момент на любой завод, фабрику, строительную площадку и проверить, как выполняются 4000 инструкций по безопасности.
На кирпичную фабрику Глен-Гери в городе Рединг, штат Пенсильвания, инспекторы OSHA являются не реже двух раз в год и всегда что-нибудь находят. «Особенно их интересуют ограждения. На старых участках фабрики они обнаружили ограждения высотой 39 и 40 дюймов, вместо положенных 42 дюймов, и внесли нарушение в протокол осмотра… Также они вынудили владельцев потратить несколько тысяч долларов на механизм автоматического отключения конвейерной ленты, в случае если зазевавшийся рабочий наступит на неё. Предупредительные плакаты развешены повсюду. Большой плакат «Яд» висит на стене склада с песком. Ибо научные исследования показали, что вещество silica, содержащееся в песке и выделяющееся при некоторых дробильных операциях, может стать причиной рака»[38].
Судьба инвалида в коляске вызывает импульс сострадания в сердце нормального человека, особенно в стране, которой двенадцать лет успешно управлял полупарализованный президент. Компания по созданию условий, облегчающих жизнь таких людей, охватила все штаты. Все учреждения, все магазины, все библиотеки, все кинотеатры обязаны были устроить рядом с входными ступеньками гладкие въезды для инвалидных кресел. В Бостоне я своими глазами видел такой въезд на входе в пожарное депо. (А вдруг инвалиду понадобится зачем-то нанести визит пожарникам?!) Миллиарды долларов были потрачены на все эти перестройки. В автобусных дверях были устроены подъёмники для колясок.
Но что делать с уличными туалетами? Оказалось, что туалет со специальным въездом занимал бы слишком много места и это нарушало бы кодексы устройства уличных тротуаров. Несколько комиссий бюрократических добрось хотов в Нью-Йорке обсуждали эту проблему с разных сторон в течение нескольких лет, сравнивали различные модели и проекты, включая канадские, французские, немецкие. В конце концов пришли к решению, что нельзя унижать инвалидов зрелищем туалетов, в которых им не оставлено места. Лучше мы оставим восемь миллионов жителей и миллионы визитёров вообще без уличных туалетов – ведь высокие идеалы гуманизма важнее низменных нужд.
