— Она забудет об этом, — попробовал утешить ее Ротан. — Не спеши, Сонеа. Пройдет время, у тебя появятся друзья, и ты будешь удивляться, почему ты так переживала.
Сонеа опустила взгляд на свою чашку раки.
— Пусть появится хотя бы один.
Магический светящийся шар медленно совершал круги под потолком, заставляя причудливые тени медленно сменять друг друга на стенах просторного кабинета Лорда Распорядителя Гильдии. Лорлен расхаживал взад-вперед между дверью и столом, читая письмо. Дочитав, он остановился и вполголоса выругался. Двадцать золотых за бутылку! Он подошел к столу и раздраженно плюхнулся в кресло. Вытащил из шкатулки лист плотной бумаги и принялся писать ответ. Несколько минут в кабинете слышался лишь резкий скрип пера по бумаге. Время от времени Лорлен останавливался и, сощурив глаза, обдумывал формулировки. Поставив подпись с замысловатым росчерком, он откинулся в кресле и пробежал написанное глазами, а затем с тяжелым вздохом уронил письмо в корзину для бумаг.
Поставщики Гильдии никогда не упускали случая поправить свои дела за счет королевской казны. Цена любого товара подскакивала в два или в три раза, когда покупателем была Гильдия. Именно поэтому маги выращивали лекарственные растения на собственных огородах.
Поставив локти на стол, Лорлен подпер подбородок ладонью и в который раз пробежал глазами прейскурант вин. Можно было бы просто «забыть» заказать вино от этих виноделов. Это будет иметь политические последствия, но скандал нетрудно замять, если заказать другие товары из того же Дома.
Но речь шла о любимом вине Аккарина. Это сладкое вино, изготовленное из самого мелкого вэйра, обладало особенно богатым букетом. Высокий лорд всегда держал в гостиной бутылку, и ему очень не понравится, если поставки прекратятся.
Поморщившись, Лорлен взял чистый лист бумаги, но снова задумался. Нет, он не должен потакать прихотям Аккарина. Раньше он никогда так не делал, и Аккарин может заподозрить неладное.
Впрочем, Аккарин наверняка уже заметил, что Лорлен стал реже заходить к нему поболтать по вечерам. Лорлен нахмурился, осознав, как давно он не мог набраться храбрости навестить Высокого Лорда. Слишком давно.
Тяжело вздохнув, он прикрыл лицо ладонями. Ах, Сонеа. Ну зачем ты открыла мне его тайну? Его мысли снова вернулись к той сцене. Это была память Сонеа, но он помнил мельчайшие детали, как будто видел это сам.
— Дело сделано, — сказал Аккарин, снимая плащ. Одежда под плащом была вся в крови. Он оглядел себя.
— Ты принес мои одежды?
Слуга пробормотал что-то в ответ. Аккарин стянул с себя рубашку нищего. Под рубашкой был кожаный пояс, на котором висели ножны кинжала. Сняв пояс, он отошел в сторону и вернулся уже в черных одеждах. Вынув из ножен кинжал, на котором блестела кровь, он принялся вытирать его полотенцем. Закончив, он поднял глаза на слугу.
— Схватка истощила меня. Мне нужна твоя сила. Слуга опустился на одно колено и протянул руку. Аккарин провел лезвием по коже на запястье и положил ладонь на Рану…
Лорлен вздрогнул. Открыв глаза, он глубоко вздохнул и потряс головой.
Если бы он мог сбросить со счетов то, что увидел в памяти Сонеа! Если бы он мог убедить себя, что воображение девочки из трущоб, которой всю жизнь внушали мысль о порочности и жестокости магов, раздуло какую-нибудь невинную сцену. Но нет, столь четкие воспоминания не могли быть ложными — и потом, она не могла это выдумать, она ведь даже не поняла, что она видела. Он чуть было не улыбнулся, вспомнив, что она приняла мага в черных одеждах за наемного убийцу, выполнявшего тайное поручение Гильдии. Правда была намного хуже, и, как бы Лорлену ни хотелось оставаться в неведении, он должен был посмотреть ей в глаза.
Аккарин, его самый близкий друг и глава Гильдии, занимался черной магией.
Лорлен всегда гордился своей принадлежностью к самому большому за все времена союзу магов. Когда он стал Лордом Распорядителем, к его гордости прибавилось чувство огромной ответственности. При мысли, что Высокий Лорд, который должен быть воплощением всего лучшего и доброго в Гильдии, связался с запрещенной магией, Лорлена захлестывало возмущение. Его первой мыслью было предать преступление огласке, сместить этого опасного человека с его высокого поста, лишить его права приказывать другим.
С другой стороны, он прекрасно понимал опасность прямого столкновения с Высоким Лордом. Нужно было действовать с осторожностью. Лорлен вздрогнул, вспомнив испытания, которым много лет назад подверглись кандидаты на этот пост. В испытании Силы Аккарин легко превзошел самых сильных магов по одиночке. Когда же Гильдия захотела определить границы его Силы, он смог противостоять совместным усилиям двадцати лучших магов. Аккарин не всегда был таким сильным. Кому, как не Лорлену, было знать это. Они с Аккарином вместе учились в Университете. В первый же день они стали друзьями и в годы ученичества много раз состязались на Арене. Их силы были тогда примерно равными. Сила Аккарина, однако, продолжала расти, так что, вернувшись из своих странствий, он уже намного превосходил всех остальных магов.
Теперь Лорлен сомневался, что его Сила росла естественным образом. Пять лет Аккарин путешествовал по Объединенным Землям в поисках знаний о древней магии, но когда он вернулся, исхудавший и разочарованный, то сказал, что в конце путешествия утратил все материалы, собранные за годы странствий.
Что, если поиски привели его к черной магии? Он не рассказывал о том, какие именно материалы утратил. И еще этот Такан… Сонеа видела, как он прислуживал Аккарину в подземелье. Аккарин взял его на службу, когда был на чужбине, и оставил при себе после возвращения. Какова роль Такана в этой истории? Кто он — жертва Аккарина или его сообщник?
Лорлена тревожило, что слуга был невинной жертвой, но невозможно было допросить его, не выдав себя. Пойти на такой риск он не мог.
Лорлен потер виски. Уже несколько месяцев его мысли бродили по кругу, и он не мог ни на что решиться. Возможно, Аккарин лишь немного занимался черной магией, из чистого любопытства. Лорлен знал о черной магии очень мало. Видимо, ее практика не требует убивать людей. Такан ведь до сих пор жив и неплохо себя чувствует. Если так, то, выдав Аккарина, Лорлен предаст их дружбу. Его сместят, а возможно, и казнят, за невинный эксперимент.
Но почему на одежде Аккарина — тогда, в подземелье — были следы крови?
Лорлен поморщился. Что-то ужасное произошло той ночью. «Дело сделано», — сказал Аккарин. Что-то случилось. Но что — и почему?
Может быть, есть какое-то разумное объяснение. Лорлен вздохнул. Может быть, я просто очень хочу, чтобы оно было. Лорлен медлил с решительными действиями, но почему, он не знал. Потому ли, что не хотел обвинять друга в ужасных преступлениях, или потому, что не хотел признать, что человек, которого он уважал и которому он доверял так долго, превратился в кровожадного монстра?
Спросить Аккарина он в любом случае не мог. Нужно было найти другой путь.
