Первым делом Лавина пошла на конюшню и распорядилась подать другую карету, на этот раз закрытую, с двумя свежими лошадьми.
Потом подошла к Дентону и одарила его такой улыбкой, от которой у любого слуги просыпается желание исполнить любое приказание.
– Дентон, вы старинный друг нашей семьи, – сказала она. – И я решила вам первому рассказать, что собираюсь объявить о помолвке с маркизом Элсвиком.
Глаза Дентона раскрылись чуточку шире, но он был хорошо обученным слугой и не показал своего изумления, просто пробормотал:
– Поздравляю, ваша светлость…
– Благодарю вас, Дентон. Но мне нужна ваша помощь. Маркиз пригласил меня и папу погостить какое-то время в его доме. Так что мы сюда не вернулись и ничего не знаем о письме.
На этот раз Дентон явно опешил.
– Миледи, вы хотите сказать, что я могу не передать вам письмо королевы?!
– Я понимаю, вы бы никогда так не поступили, – вкрадчиво произнесла Лавина.
– Это станет пятном на моей репутации! – Казалось, дворецкий был оскорблен. – Которая, хочу сказать, до сих пор запятнана не была.
– Я понимаю, что прошу о большой жертве.
– Королева меня отправит в Тауэр за то, что я потерял ее письмо.
– Я не позволю ей, – пообещала девушка.
– Что ж, я могу передать его младшему лакею. Он на удивление забывчив. Оставьте это мне, миледи.
– Спасибо, Дентон. А когда вернется посыльный, пожалуйста, скажите ему, что он может найти нас в Элсвик-Тауэрсе.
– Скажу, ваша светлость.
– Объясните ему про помолвку…
– Так это не тайна?
– Нет. Можете рассказать и слугам, и посыльному.
И Лавина поспешила в свою комнату.
К счастью, поездка к маркизу не требовала особых приготовлений, поскольку они совсем недавно приехали из Лондона и все их вещи еще не были разобраны. Миссис Банти, выслушав указания, коротко кивнула и заверила ее светлость, что она обо всем позаботится.
Когда карету со свежими лошадьми подали, Лавина и граф нырнули в закрытый салон и отправились в путь.
Поначалу они нервно выглядывали в окна, проверяя, не возвращается ли посыльный, но, так и не увидев никого похожего, начали постепенно успокаиваться.
– Ох, не верится мне, что все получится, – сокрушенно покачал головой граф.
– Получится, если не паниковать, – заверила его Лавина. – И если маркиз будет хорошо играть свою роль.
– О чем ты говоришь, дорогая?
– О том, как он отказался прощаться со мной. Он даже руки за спину засунул, лишь бы не прикасаться ко мне.
Отец кивнул, и она продолжила:
– Он говорит о том, что будет вести себя как преданный жених…
– В самом деле? Я не припомню, чтобы такое слышал.
– Он сказал это, когда ты осматривал библиотеку. Он говорил, что будет играть свою роль убедительно – в чем я, честно говоря, сомневаюсь – и что ждет от меня того же.
– По-моему, весьма разумно. Боюсь, тебе придется какое-то время терпеть его внимание.
– Я буду все терпеть, если только он не станет пытаться целовать меня, – сказала Лавина, упрямо вздернув подбородок.
– О, я уверен, у него этого и в мыслях нет.
– Да, – запальчиво ответила она. – У меня тоже. Ты видел, как он себя вел, когда мы уходили? Любому умному человеку будет понятно, что он не умоляет меня стать его женой, а имеет со мной дело против собственной воли.
Граф вздохнул.
– Должен признать, моя дорогая, – сказал он, – что свою роль он играет плохо. Ох, не хочется мне к нему ехать…
Глава 4
Этот приезд Лавины и графа Рингвуда в Элсвик-Тауэрс разительно отличался от предыдущего. Маркиз явно понял, что его прежнее, отстраненное отношение к «невесте» произведет нежелательное впечатление, и решил действовать иначе.
Он сам вышел встречать их и лично помог Лавине выйти из кареты. Потом, к ее безмерному удивлению, взял ее руку и наклонился, чтобы поцеловать с благоговением, как могло показаться со стороны.
За спиной у него раздался радостный шум: это выстроившиеся у двери слуги приветствовали женщину, которая, как они полагали, должна была стать их новой хозяйкой.
– Я не ожидала… – пробормотала Лавина.
– Будущая маркиза Элсвик должна быть встречена, как и подобает, теми, кем она будет управлять, – вежливо сказал он.
– Я… Спасибо. – Она попыталась забрать руку, но маркиз не отпустил.
– Вы должны радоваться моим знакам внимания, – напомнил он ей.
Лавина посмотрела ему прямо в лицо и одарила самой ослепительной улыбкой из своего арсенала.
– Милорд, – выдохнула она. – Для меня счастье снова встретиться с вами. Мое сердце трепещет от восторга.
– Осторожнее, – тихо произнес он. – Не переусердствуйте.
– Может ли женщина скрыть свое удовольствие, когда находится рядом с тем, кто станет ее господином и повелителем?
На какой-то миг его каменная маска как будто дала трещину. Лавине даже показалось, что по его губам скользнула улыбка, но он справился с ней.
– Господин и повелитель, верно, – ответил он. – Я рад, что вы понимаете это. А теперь, любимая, позвольте вас представить слугам, которые станут вашими.
Их было около сотни. Мужчины кланялись, а женщины приседали, пока она шла вдоль ряда.
– Людей у меня сейчас гораздо меньше, чем требуется, – заметил маркиз. – Как я уже говорил, это холостяцкое жилище, и я почти не устраиваю развлечений. Большинство людей, которых вы видите здесь, работают на земле или в конюшнях. Разумеется, с появлением в доме маркизы все изменится.
– Разумеется, – пробормотала ошеломленная девушка.
– Это Перкинс, главный дворецкий. Он управляет домом.
Перкинс, которого она уже видела раньше, поклонился, пытаясь не показать, как его изумило неожиданное повышение.
Дальше следовали помощники дворецкого – их было несколько, потом бесчисленные лакеи, которые по очереди кивали ей головами в напудренных париках, а за ними повар, властного вида француз по имени Лоран, и две кухарки.
Было там несколько служанок в аккуратных черных платьях и белоснежных передниках с оборками и пара посудомоек, но мужчины явно превосходили их по численности.
– А теперь не откажите мне в удовольствии сопроводить вас в ваш новый дом, – галантно произнес маркиз, беря ее за руку и ведя к парадной двери.
Как только они оказались внутри, Лавина повернулась к нему:
– Мне нужно поговорить с вами.
