Мы обменялись быстрыми виноватыми улыбками заговорщиков.
И он снова коснулся моей руки.
– В таком случае давай спустимся вниз и посмотрим, сумели ли они пережить падение. Не хочется добавлять еще и чье-то кармическое путешествие к долгам Рольфа, и без того испортившего тебе вечеринку.
– А разве она кажется испорченной? – спросила я.
Танцующие под Бейонсе достигли нового уровня энтузиазма. Если бы миссис Мейнверинг сейчас не демонстрировала на нашем танцполе движения, похожие на растирание пюре, она, сидя в своей квартире, уже колотила бы в потолок своей метлой. Впрочем, это не означало, что ее кот заперт дома. А если с Элвисом что-то случилось, я хотела узнать это первой.
Он взглянул на пляски, а когда его взгляд вернулся ко мне, по моему телу прошла раскаленная дрожь.
– Нет, – ответил он, глядя мне прямо в глаза. – Я бы даже сказал: наоборот.
– Ладно, – выдохнула я, прежде чем успела выпалить какую-нибудь глупость. – Давай пойдем и отыщем эти растения.
В холле было намного тише, и меня вдруг начала мучить совесть за то, что я до сих пор не представилась. А то, что он вел себя со мной совершенно расслабленно, лишь добавляло мне тревоги: что, если он представился, а я забыла? Такое раньше уже случалось. Хотя я и не виновата в том, что многие из приятелей Джо сделали одинаковую пластику носа.
– Мы с тобой раньше встречались? – спросила я, спускаясь вслед за ним по лестнице. Это больше походило на допрос, чем на флирт. И я попыталась выпутаться прежде, чем окончательно все испортила: – Я не имела в виду, что тебя легко забыть, потому что это явно не так, ха-ха… хм…
Он остановился у общего почтового столика, чуть склонил голову и подал мне руку старомодным жестом. Мне же осталось надеяться, что он не заметил каталога термобелья, на котором красовалось мое имя, так что я на всякий случай прикрыла столик задом.
– Лео, – сказал он. – И я как раз размышлял о том же. Но я уверен, что не забыл бы твоего имени.
Рукопожатие у Лео оказалось приятным. Он держал мою ладонь достаточно долго, чтобы я оценила тепло и гладкость его кожи и ощутила странную щекотку.
– Эми, – сказала я, и голос меня не подвел. – Эми Уайлд. Я из Йоркшира.
– А, так вот откуда родом твой акцент. Извини, я плохо разбираюсь в акцентах. Он очень необычный. Музыкальный.
Я почувствовала, что краснею.
– Ты первый человек, который говорит мне подобное. Большинство сразу спрашивает, где я припарковала свой трактор[5].
Лео засмеялся, и я помедлила микромиллисекунду, просто наслаждаясь ощущением его руки в своей, как и он. Ровно столько, чтобы я это заметила. А потом он улыбнулся и высвободил пальцы, чтобы открыть входную дверь.
– Очень рад с тобой познакомиться, Эми, – сказал он, придерживая для меня дверь. – А теперь, куда, как ты думаешь, приземлились твои горшки?
– Примерно сюда. – Я указала на узкий проход, ведущий к тыльной стороне здания.
С фасада дом № 17 щеголял элегантной белой штукатуркой, сзади же таился крысиный лабиринт пожарных лестниц, телевизионных антенн и рассохшихся окон. Квартира на втором этаже, принадлежащая Харрисам, которые редко в ней бывали, имела балкон побольше нашего, выступающий своего рода пристройкой, где они устроили склад для своего мусора. На данный момент там располагалась песочница (понятия не имею почему, детей у них не было) и очень давно покойная рождественская елка.
Вид был не самый лучший, и я сделала мысленную пометку: как можно скорее оснастить соседские подоконники цветущими ящиками растений. А потом просканировала двор в поисках разбитых горшков и раздавленного кота; затем включились сенсорные фонари, и я заметила что-то красное, торчащее из песка.
– Там, наверху! – Меня затопило облегчение. – Смотри, в песочнице!
И тут же облегчение снова схлынуло.
– Но они вернутся только в середине следующего месяца. Это одна из причин, по которой мы устроили вечеринку. Мне туда за сто лет не добраться.
– Без проблем. – Лео отступил на шаг и схватился за пожарную лестницу, проверяя ее надежность. А затем стряхнул пиджак с плеч. – Подержи.
– Что? Нет, ты не должен… – начала я, но он весело шикнул на меня и начал взбираться по пожарной лестнице к балкону Харрисов. В его исполнении подъем выглядел очень простым.
А пиджак оказался легким, с подкладкой из красивого пурпурного атласа, блестящего в свете фонарей. На нем был ярлычок, который я не опознала, и пахла ткань дорогим парфюмом, куда более тонким, чем резкий лосьон Рольфа, вонь которого до сих пор цеплялась к моей одежде. Я подняла взгляд и увидела, что Лео, стоя спиной ко мне, примеряется к прыжку на балкон с площадки лестницы, чем я и воспользовалась, чтобы тайком принюхаться.
Это был один из тех одеколонов, которые, минуя мозг, воздействуют прямо на гормоны. Я не была экспертом, как Джо, способная распределить всех лондонских мужчин по категориям, взглянув на их полочки в ванной, но я смогла различить герань, розу и что-то еще. Живые запахи. Цветы, растения, трава, воздух и кожа…
– Это оно?
Я вскинула голову так резко, что чуть не сломала себе шею, и увидела Лео, поднявшего горшок, как трофей. Это был точно один из моих горшков.
– Боюсь, что только он не разбился, – продолжил он. – Разве что тебе нужны еще… фу! Это тебе точно не нужно. – Он от души что-то пнул, и это что-то слетело с балкона в темноту. Я показала ему большие пальцы и тут же пожалела об этом глупом жесте.
– Спускайся осторожнее.
– Знаю. Это самое сложное.
Он сунул горшок в карман брюк, и я смотрела, как он уверенно движется вниз. Он явно раньше занимался скалолазанием – это было заметно по непринужденности, с которой он переносил вес с руки на ногу, проходя по карнизу, и как легко сохранял равновесие, пока не добрался до пожарной лестницы. Спустившись до ее конца, он ловко спрыгнул и церемонно передал мне горшок.
– Благодарю, – кивнула я. Прозвучало не вполне уместно, но что я еще могла сказать?
– Рад услужить. – Лео улыбнулся, и в лунном свете черты его лица снова показались мне странно знакомыми. Я словно знала его.
Джо всегда говорила, что у меня все написано на лице. Оставалось надеяться, что там отображается что-то умное и значимое, но в глубине души я подозревала, что выгляжу, как тот самый костюм лошади, который так и не надела. Большеглазой и глупой лошади.
– К слову, мне нравится твой наряд. – Лео отступил на шаг, чтобы заново полюбоваться шелковой пижамой, на которую я, выходя, поспешно натянула пуховик. – Дай угадаю: твоя идея рая – весь день проваляться в постели?
