Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
– Я бы замок покупать не стал, – рассудительно возразил парень. – Черт знает сколько миллионов лучше в дело вложить – деньги должны работать.
Инга поглядела на него удивленно – что он может в этом понимать? Но продолжать разговор не стала – торопливо скользнула в туалет и заперла за собой дверь. Оказывается, для счастья человеку не так уж много надо.
Когда она выбралась из туалета, парень уже махал ей рукой из маленькой железной дверцы в замковой стене. Она быстро перебежала к нему.
– Я подумал, ты и умыться захочешь!
Инга тихо застонала сквозь зубы. На допотопном электрообогревателе стояла здоровенная миска воды. И вода эта была еще теплой! Рядом лежал кусок мыла! Счастье могло не просто быть – оно могло быть беспредельным. Инга с грохотом захлопнула проржавленную дверь, оставив ухмыляющегося парня в узком замковом коридоре, и быстро сорвала с себя свитер. Надо поторапливаться, пока тетка Ганна не обнаружила ее злостного покушения на замковые запасы нагретой воды.
– И на кухню, – деловито скомандовал парень, когда сияющая от блаженства Инга вывалилась из этой оборудованной по последнему слову местной техники ванной.
– Ты сегодня решаешь все мои проблемы? – поинтересовалась Инга.
– Я просто приглашаю тебя позавтракать, – направляясь куда-то в глубь очередного длиннющего замкового коридора, сообщил он таким тоном, будто приглашал ее на party в гламурный клуб.
Инга шла рядом и косилась на парня. В принципе, от завтрака можно было бы и отказаться. Мама набила багажник всяким-разным к новогоднему столу, наверняка сейчас в их левом крыле все это выставляется на стол… то есть, конечно, на пол. Лобстеры, раковые шейки, клубника… Замороженная. И без того мерзнущую в одном свитере Ингу передернуло.
В этот момент парень распахнул дверь – и ее враз окутало тепло и… головокружительный запах горячей выпечки! Перед ней была самая настоящая замковая кухня. Длинный, как полотно железной дороги, стол – бледно-золотистые доски еще пахли свежим деревом, соперничая с ароматом выпечки. Дышали смолой дрова, пылая в огромной печи… Маленькая старушонка со здоровенной, вдвое больше нее лопатой выхватывала из огненного жерла аккуратные золотистые хлебы.
– Обалдеть! – выдохнула Инга, когда хлебы аккуратными рядами выстроились на такой же золотистой поверхности стола. Она почувствовала, как желудок сжался в тугой комок, потом жадно распрямился и завопил: «Хочу!» Рот наполнился слюной.
– А як же – звичайно ж обалдеть! – распаренная старушонка метнула на стол последний хлеб – пламя очага оранжевыми сполохами просвечивало сквозь ее встрепанные волосы. – Неделю-то назад у меня ще горело все – а зараз бачишь, як приноровилась к древней печке старая тетка! – И она улыбнулась Инге во весь щербатый рот. Потом вдруг сдвинула редкие брови, словно вспомнила, и повернулась к светловолосому: – Павло! Ты на що ее сюда привел?
– Привел и привел, правильно сделал. Не с тобой же, старой кочерыжкой, парню поза деревней… чи поза замком прогуливаться… а тут дивчина приехала! Ты б ребятишкам краще молока с хлебом дала!
Инга обернулась. На дальнем конце стола восседал дедок-староста и лукаво поглядывал на нее. Дед казался похожим на эдакого доброго домовика… а у Инги все хорошее настроение враз улетучилось. Конечно! В деревне только старики, ну или такие, как Ганна… Здесь просто нет других девчонок! Если бы она задумалась, она бы сама все поняла. Призраки и заблокированный туалет отвлекли ее внимание. А ведь она уже проходила такое, прошлым летом. Родители взяли ее с собой на майские в Швейцарию, где отец встречался со своим бизнес-партнером. Сын партнера учился в их же лицее. Он, правда, не относился к самоуверенным спортивным красавчикам, но тоже ничего, приятный парень… Отель был безмерно дорогой и рассчитанный на «тихий отдых», то есть сплошные старички и толстые импортные тетки со слюнявыми собачонками. Из ребят только она и сын партнера. Они носились по выложенным, как по ниточке, дорожкам парка, катались на роликах, а один раз взяли велики напрокат и удрали в ближайший городок, тихий и сонный… Потом все вернулись в Москву – и когда она с улыбкой до ушей разлетелась к тому парню в лицейском коридоре, он просто обошел ее, как столб, и удалился со своей постоянной девушкой. А на вопрос «Что у нее есть такого, чего нет у меня?» Инга могла совершенно четко ответить: прямой, а не курносый нос, длинные ноги и грудь.
Да, да, именно грудь. Взрослые считают, что в четырнадцать лет девочки уже должны нравиться мальчикам – это нормально. Но почему-то они глубоко убеждены, что длинные ноги, плоский живот и хоть какая-нибудь грудь не имеют к этому никакого отношения, и мальчики выбирают девочек потому, что те… милые! Как диснеевские Белоснежка, Русалочка и принцесса Джасмин. Которым мультипликаторы, кстати, не забывают нарисовать длинные ноги, плоский живот и… грудь тоже! Интересно, без всего этого диснеевских героинь считали бы такими милыми? Так что на самом деле и то, и другое, и даже третье имеет значение не только в четырнадцать лет, но уже с детского сада! А девочкам с пятью лишними кило, похоже, предназначено встречаться с мальчиками, только когда у тех нет выбора! Наверное, чтоб исполнить мамину заветную мечту и удачно выйти замуж, Инге придется уйти в горы – не в Карпатские, а куда-нибудь на Тибет – и оказаться единственной на горном пике невестой для временно ушедшего в отшельничество московского красавца-миллионера из хорошей семьи. И пожениться надо раньше, чем они спустятся в долину, а то ведь сбежит. К какой-нибудь с длинными ногами и всем прочим. Хотя тибетки, вроде, все коротконогие…
Старушонка поглядела на изменившееся лицо девочки и неожиданно проворчала:
– Не слушай мужиков, воны колы молодые, все мов дубы – крепкие и дурные, а как возраста наберут… – она покосилась на деда, – то вже как старые пни – трухлявые и ще бильш дурные. – И она здоровенным ножом отрезала от свежевыпеченного хлеба здоровенную краюшку и налила в глиняную кружку молока.
Хлеб был таким пышным, что хотелось ткнуть в него пальцем. Инга украдкой и ткнула – и тут же обнаружила, что светловолосый красавчик с интересом наблюдает, как она то прижмет, то отпустит мякиш. Инга смутилась, куснула от своей горбушки, хлебнула молока… Молоко она не любила. А это, явно добытое непосредственно из живой козы, а не из нормального пластикового пакета, вызывало у нее большие сомнения. Но от кружки тянуло жаром, а Инга все еще чувствовала себя промерзшей – и выпила все до капли. А теперь пора возвращаться в их левое крыло – чем дальше от этого светловолосого красавчика, тем лучше. И сидеть там до самого отъезда – все равно без шубы ей никуда не выйти. Еще ведь придется маме объяснять, куда шуба делась… Нет, все-таки счастья нет!
– Спасибо, тетя Христина, – прикончив свою порцию, деловито поблагодарил старушонку парень.
– Та пожалуйста! – Под руками бабки в огромной миске пеной поднималось тесто, и она тут же принялась выкладывать его на здоровенном противне причудливо закрученными кренделями. – Ты, Павло, не спеши. Ты мне сперва воды ведра два натаскай, а потом уже с дивчиной гуляй.
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 35
