— Я не устала, а тебе нужно было отдохнуть, — сказала Аврис. — Всю прошлую ночь я проспала, потому что очень устала от иллюзии. Пусть хоть все стражники рыскали вокруг рощи. — Она улыбнулась. — К счастью, их здесь не было.
— Ну, сейчас поспи, — ответила Эйдрис, доставая еду из сумки и отламывая кусок дорожной лепешки. — Я посторожу.
— Нет, я не устала. Сейчас, когда дышу свежим воздухом, мне кажется, я никогда не устану. — Девушки в дружеском молчании поели, потом Аврис снова заговорила: — Могу я задать тебе вопрос, Эйдрис?
— Спрашивай, — ответила сказительница, проглотив кусок сушеного яблока.
— Почему тебе так не понравилась рябина?
Эйдрис застыла, лицо ее превратилось в напряженную бесстрастную маску.
— Это длинная история, — сказала она наконец.
— Ты предпочитаешь ее не рассказывать? Если так, я понимаю, — сказала Аврис, и во взгляде ее были только дружба и сочувствие. — Но нам ждать еще больше часа, а спрашиваю я не из праздного любопытства, поверь мне, сестра. Я чувствую в тебе большую боль… а иногда такая боль становится легче, если рассказываешь о ней человеку, которому не все равно.
Эйдрис несколько минут сидела молча, забыв о еде, погрузившись в воспоминания. Наконец она шевельнулась.
— Это произошло много лет назад, — прошептала она. — Я никому не рассказывала. И когда услышишь, что я сделала, ты не захочешь называть меня сестрой.
— Сомневаюсь, — уверенно ответила Аврис. — Ты не можешь поступить нехорошо, Эйдрис. Я знаю это.
— Нет, — возразила сказительница. Голос ее звучал хрипло. Она откашлялась. — Ты должна помнить, что я выросла в далекой земле… за морем. Ты, вероятно, никогда не слыхала об Арвоне.
— Не слыхала, — подтвердила волшебница. — Это рядом с землей многих долин, той, о которой рассказывали пленные солдаты Ализона?
— Да, она западнее Высшего Халлака, — кивнув, подтвердила Эйдрис. — За Пустыней. Арвон, как и Эскор, о котором ты говорила, очень древняя земля, не похожая на другие, заселенные людьми. В ней много странных опасных мест и необычных существ. Многие из них из легенд. Например, демоны, которых называют кеплианцами. Внешне они как прекрасные кони… И еще Летящие на паутине, многоногие существа, которые плетут паутину, потом пускают ее по ветру и сами летят на ней в поисках добычи…
— Я о них слышала рассказы из Эскора, — сказала Аврис — А живут ли у вас фланнены, чешуйчатые женщины мха, и кроганы, водные люди?
— Нет, о таких я не слышала, — ответила Эйдрис. — Но у нас есть крылатые люди. У них птичьи головы, а тела человеческие. Если их кровь попадет на тело, это смерть. Даже с отрубленными головами они продолжают сражаться…
Аврис содрогнулась.
— Хвала Гунноре, я о таких никогда не слышала в Эскоре! Иначе эта земля не могла бы служить убежищем.
— К счастью, их немного и как будто становится все меньше, — продолжала сказительница. — Но этого не скажешь о фасах. Они всегда опасны.
— А кто такие фасы?
— Они живут в подземных туннелях. Фасы отвратительны… — Эйдрис содрогнулась от воспоминаний. — Маленькие крепкие туловища с раздутыми животами, покрытые жесткими, похожими на корни волосами. Но хуже всего… — Она помолчала и с трудом глотнула. — Хуже всего их лица… По ним можно подумать, что когда-то… они были людьми.
— Как ужасно! — воскликнула Аврис. — Да, теперь, когда ты их описала, я вспомнила, что слышала о них. Их видели… и чувствовали их запах… на окраинах городов в предгорьях. Логар в одном из писем рассказывал, что на них напало несколько таких существ, когда пограничники спали. Одного утащили под землю, и больше его никто не видел.
Сказительница покачала головой.
— Твоему народу надо получше охранять границы, — сказала она. — Эти фасы трусливы, но смертельно опасны. И такую тактику предпочитают открытым схваткам.
— Продолжай свой рассказ, — попросила волшебница.
Эйдрис поморщилась при этом напоминании.
— Я надеялась, ты забудешь.
— Если не хочешь рассказывать…
— Нет, просто мне трудно говорить об… — Она пожала плечами. — Так вот, я выросла в Арвоне, в древней крепости Кар Гарудин. Когда-то давно в этой крепости жил посвященный, и сами ее стены до сих проникнуты колдовством. Союз моих родителей был необычен: моя мать, Элис, дочь женщины из-за моря, из Эсткарпа, а отец, Джервон, был военным и привык приказывать людям, но не владел волшебством.
— Странное сочетание, — согласилась Аврис. — Но они любили друг друга?
— Больше жизни, — ответила Эйдрис. — Во многих битвах они защищали спины друг друга, сражались и с врагами-людьми, и с теми, кто порожден колдовством. Задолго до того, как узнать друг в друге мужчину и женщину, они стали товарищами и соратниками.
Эйдрис в последний раз откусила хлеба и передала лепешку Аврис.
— Мы жили в крепости Кар Гарудин с ближайшими друзьями моих родителей — лордом Керованом и госпожой Джойсаной. Они для меня тоже как отец и мать, и я их очень любила. И жила с нами Сильвия, наш друг и учитель. Она из Старых Времен и обладала Силой, какую не знают с древности.
— Сильвия, — повторила Аврис, словно пробуя на вкус чуждые звуки. — Она тоже из Древней Расы?
— Частично. Но было в ней и другое, не человеческое начало. Она любила нас, детей, словно мы ее собственные.
— Детей?
— У Джойсаны и Керована было… есть… два ребенка. Хиана, дочь, она на год меня старше. Это была тихая глазастая девочка, обладавшая такой врожденной внутренней Силой, что вряд ли кто из волшебниц крепости мог с ней сравниться, даже когда она была еще совсем маленькой. Но она не любила показывать эту Силу и использовала ее только для помощи другим. Она видит на расстоянии, а ее предсказания будущего никто не оставлял без внимания. — Лицо Эйдрис потемнело, и она мрачно замолчала.
— А второй ребенок? — не успокоилась молодая волшебница, видя, что сказительница не собирается продолжать.
— Фирдун моложе меня на пять лет. Он тоже обладает Силой, но в Фирдуне нет ничего спокойного и тихого! Он был одним из тех детей, за жизнь которых приходится постоянно опасаться. Ты, наверно, знаешь таких. Если во всем саду есть хоть одно дерево с гнилой веткой, именно на него взберется Фирдун и именно на эту ветку он решит сесть.
Аврис рассмеялась.
— Это я знаю. У моей двоюродной сестры такая дочь. А у тебя есть братья или сестры, Эйдрис?
Сказительница покачала головой.
— Не знаю, — прошептала она. — Моя мать исчезла девять лет назад, когда мне только исполнилось десять.
Волшебница удивилась.
— Исчезла? Ты хочешь сказать, что она бросила тебя и твоего отца? Она еще жива?
— Не знаю, — повторила Эйдрис. — Она не добровольно оставила нас, ее похитили. Какая-то Сила с Левой Тропы подхватила ее прямо среди нас, когда она спала в своей комнате.
