Нэнси обогнула дом и вышла к фасаду, чтобы наблюдать за ним.
Алан Теппингтон был крупным мужчиной и его никак нельзя было назвать грациозным, но двигался он по крыше уверенно, балансируя на гребне раскинутыми в стороны руками, словно канатоходец.
Еще немного, еще шаг… Нэнси молча следила за каждым его движением.
Вдруг раздался стук падающего дерева. Нэнси аж подпрыгнула и на миг отвела глаза от крыши.
УЖАС В КИНО И В ЖИЗНИ
— А-а! — орал Теппингтон. До края оставалось совсем чуть-чуть.
Нэнси сковал ужас. Она боялась дышать. Чувствовала себя виноватой, а помочь ничем не могла. Может, он успеет схватиться за водосточную трубу?
Но вряд ли податливая жесть удержит такую тушу.
В последнюю секунду Алан схватился рукой за тонкую ветку, нависавшую над крышей, и зафиксировал положение. Теперь он не шевелясь лежал лицом вниз у самого края крыши.
Нэнси бросилась за угол, туда, где стояла лестница, чтобы скорей забраться на крышу, но… Лестница валялась на земле!
Так вот что за звук слышали они с Аланом!
Собрав все силы, Нэнси попыталась поднять ее и прислонить к стене, но она была слишком длинной и тяжелой. Легче было, наверное, поставить упавшее дерево.
В это время она услышала испуганный крик Сары:
— Алан!
И потом более спокойное:
— Не двигайся. Только не двигайся!.. Нэнси все еще сражалась с лестницей, когда сзади раздался голос с техасским акцентом:
— Дайте-ка я помогу вам, молодая леди!
Она обернулась и увидела, что обладателем певучего техасского говора был лысый мужчина в линялых джинсах и клетчатой рубашке-ковбойке.
Когда лестница приняла вертикальное положение, он легко начал подниматься по ней, то и дело повторяя:
— Эй, парень, держись! Я уже иду. Иду тебе на подмогу!
Нэнси проводила его взглядом и осталась внизу держать лестницу, чтобы она, не дай Бог, не свалилась снова.
Наконец оба спустились вниз. Незнакомец поддерживал Алана, чье лицо стало белым, как бабушкин халат на его чердаке, а руки и нос были до крови ободраны о черепицу.
Спаситель представился.
— Даллас Креншоу, зав. постановочной частью, — улыбнулся он. — Проверял камеру и случайно увидел, что тут у вас произошло.
С черного хода, запыхавшись, выбежала Сара Теппингтон.
— Как ты? — с волнением спросила она. — Да у тебя кровь!
— Ваш муж просто забыл, с какой стороны трамплин в воду, только и всего, — пошутил Даллас и, по-прежнему улыбаясь, повернулся к Алану. — Знаешь, парень, я бы на твоем месте первым делом укрепил лестницу так, чтобы она не падала.
Брови Алана Теплинтона сердито сошлись на переносице.
— Да я врыл ее чуть ли не до Китая!
— Она прочно стояла, — подтвердила Нэнси. В глазах Теплингтона вспыхнул знакомый гнев.
— Она могла упасть только по одной причине — ее кто-то столкнул!
— Алан, а чего тебя понесло на крышу? — удивилась Сара.
На этот вопрос ответила Нэнси, напомнив, что Сара сама хотела выяснить, не птичье ли гнездо забило трубу.
— Ты что-нибудь нашел? — спросила Сара. Алан покачал головой.
— Идем домой, я обработаю твои ссадины, — нежно сказала она.
— Говорю тебе, лестницу кто-то спихнул, — запальчиво убеждал Сару Алан по дороге.
Когда Теппингтоны удалились, Нэнси повернулась к Далласу.
— Как хорошо, что вы оказались рядом, — сказала она. — А кстати, может, вы видели, как упала лестница?
— Нет, я никого не видел, — ответил Даллас. — Но знаете, что я вам скажу? Этот домик еще почище того, в котором мы снимаем.
— А почему?
— Почему? Да стоит мне только вспомнить об этом доме, как меня трясет, — ответил Даллас, — А вы знаете, что случилось утром во время съемок на крыше? — сказал Даллас, показывая на особняк Макколей. — Снимали проход по крыше одного нашего дублера. И вдруг он ни с того ни с сего испугался и полетел вниз! Конечно, его там ждали толстые матрасы. Прямо скажем, существенная разница по сравнению с этими пиками.
Даллас настороженно посмотрел на дом Фенли.
— На их месте я бы отсюда съехал, вот что я вам скажу.
— Мне кажется, вы немного преувеличиваете, — сказала Нэнси.
Даллас медленно покачал головой.
— Я собственными глазами видел тот красный дым, молодая леди. Сначала дым, потом окна, теперь — вот это. Знаете, такое впечатление, будто все, что мы снимаем или собираемся снимать в доме Макколей, в реальной жизни случается в особняке Фенли!
Нэнси вдруг как оцепенела. Мысль, ускользнувшая было у нее из головы во время разговора с Сарой в кабинете, всплыла вновь. Даллас прав: все, что они снимают по сценарию, повторяется в доме Фенли. Итак, что же должно произойти дальше? От этого вопроса Нэнси немножко затошнило.
Даллас уже собрался уходить, но вид Нэнси задержал его. Она стояла как парализованная, уставившись в одну точку.
— Простите, я вовсе не хотел напугать вас, — сказал Даллас.
— Скажите мне, пожалуйста, — будто с трудом соображая, начала Нэнси, — в сценарии фигурирует собака?
Даллас кивнул.
— И что с ней происходит?
— Ее находят мертвой у камина. А что? Нэнси затошнило еще больше.
— Даллас, мне очень нужен сценарий «Жуткого уик-энда»!
— Вы шутите? — засмеялся Даллас. — Да Хэнк Стейнберг родной матери его не покажет, пока не снимет весь фильм до последнего кадра!
— Меня это мало волнует, — отрезала Нэнси. — Он должен сделать для меня исключение. Теп-пингтонов ждут кошмарные испытания, если кто-то пытается повторить в их доме сценарий фильма. Сами подумайте, Даллас, если действительно случится что-нибудь ужасное, вы же себе потом не простите, правда?
Даллас закусил нижнюю губу, серьезно что-то обдумывая.
— Ладно, я дам вам посмотреть мой личный экземпляр. Но если вас кто-нибудь застукает — вы ничего не знаете и не помните, откуда он у вас, договорились?
— Откуда — что? — засмеялась Нэнси, репетируя полную неосведомленность.
Несколько минут спустя Нэнси уже сидела на травке, облокотившись о старую яблоню в том самом парке, где был устроен кафетерий. На ее коленях лежала толстая папка с пружиной сбоку. На обложке красовалась надпись: «Жуткий уикэнд».
Внутри все страницы были разного цвета: белые, синие, зеленые, розовые, желтые. Каждый раз, когда вносилась поправка или полностью переписывалась страница, ее заменяли новой, но другого цвета. Окончательный вариант — производственный сценарий, как называл его Даллас, — получался цвета радуги. Такая система была удобна тем, что, обсуждая какую-нибудь сцену, все заведомо говорили именно о последней версии.
