— Твоя капитуляция принимается, — объявила она.Дюриэа спустил ноги с кровати и принялся расстегивать пуговицы на рубашке.
— Я бы сказал, что это не по правилам, — заявилон. — Так порядочные люди не поступают. Если еще учесть, что количестворазводов непрерывно растет, что не удивительно, если учесть…
— Что случилось? — спросила она, заметив, что онсклонил голову, к чему-то прислушиваясь.
— Так, ничего особенного, — ответил он. — Мнепослышалось, что ??одъехала машина и остановилась где-то недалеко от нашихдверей.
— Машина?
— Да, машина, — настаивал он. — Какая-тоочень сомнительная машина со старозаветным двигателем.
— Черт возьми! — воскликнула она. — Грэмпс!
— Такое событие трудно, конечно, предугадать заранее.Мне удалось приучить себя к мысли о возможном в любую минуту землетрясении, яуверен даже, что смогу, не дрогнув, встретить сообщение о вражеском нашествии.Бомбардировки и газовые атаки также входят в число опасностей, с которыми яготов встретиться лицом к лицу в любой день. Но визит твоего деда, моя дорогая,входит в число тех событий, к которым нельзя ни привыкнуть, ни подготовиться.
У входа раздался какой-то рев, больше всего напоминающийзаезженную магнитофонную запись.
— Конечно же это Грэмпс! — воскликнула Милдред.Окружной прокурор застегнул воротничок рубашки и потянулся за ботинками.
Милдред стала искать в шкафу свой халат.
— Который час? — спросила она.
— Без десяти одиннадцать, — провозгласилмуж. — Несчастье громогласно оповещает потомков о своем приходе.
— Ты одет? — спросила она. — Тогда ступай кзаднему входу и упроси его не дуть в эту ужасную трубу. Скажи, что мы уже и такдогадались о его приезде.
— Подожди минутку, — попросил Дюриэа. — Мнекажется, я слышу шаги за окном.
Минутой спустя за жалюзи раздался высокий дребезжащий голос:
— Привет, ребята! Угадайте-ка, кто к вам пришел? ФренкДюриэа ехидно усмехнулся:
— Нет необходимости угадывать. Никто из наших друзей невозьмет на себя смелость приехать к нам на машине с таким кошмарным двигателем.Вывод может быть только один: вы родственник. Я могу сделать и более далекоидущие выводы. Никто из Дюриэа никогда не позволил бы себе оскорблять чужойслух, играя на подобном смехотворном инструменте. Следовательно, вы один изВиггинсов и являетесь родственником моей жены.
— Угу! — хихикнул Грэмпс Виггинс, — этоименно я… Я не хотел надоедать вам, ребята. Собирался переночевать в трейлере.Уже совсем собрался лечь спать, но подумал, что хорошо бы выпить стаканчикпунша. Я хотел тихонечко пройти на кухню, так, чтобы вы даже до утра и неподозревали о моем присутствии, но заметил, что в вашей спальне еще горит свет.Вот я и подумал, хорошо бы устроить вам небольшой веселый концерт.
— Да, — с иронией протянул Дюриэа. — В этомслучае без выпивки не обойтись. Прошлый ваш визит практически свел к нулю моишансы быть переизбранным на следующий срок. Только Всевышний знает, во что мнеобойдется ваш концерт на этот раз.
— Послушай-ка меня, молодой человек, — ничуть необиделся Грэмпс. — Я совсем не собираюсь мешать вам. Я знаю, как тыотносишься к тому, что я иногда вваливаюсь к тебе в офис, но сейчас небеспокойтесь. Я умчусь еще до полуночи… Просто заскочил поздороваться с вами,ребята… Как дела, дружище Френк? Не составишь мне компанию по выпивке?
— В хорошей интуиции вам не откажешь. Я бы тожечего-нибудь выпил, — признался Френк. — Мне сейчас просто необходимовыпить. Я уже начал мечтать об этом, когда вы затарахтели возле наших дверей вэтой своей кофемолке, которую вы почему-то называете автомобилем. Но спроситесначала, что по этому поводу думает Милдред.
Грэмпс Виггинс внезапно обиженно надул губы, но выгляделоэто так, что окружной прокурор никак не мог понять, дурачит ли его старик илион действительно чувствует себя оскорбленным.
— О чем ты говоришь, мальчик мой? Чтобы я спрашивал уМилдред разрешения выпить пунша или предложил ей промочить горло вместе снами?! Ты что, забыл, что она урожденная Виггинс. Если речь идет об Виггинсах,нет смысла спрашивать разрешения выпить пунша. Виггинсы — это что-то! Виггинсыне подведут! Спрашивать о таких вещах нужно только этих проклятых янки… Ну все,ребята, подождите меня минут пять, и все будет готово.
Они услышали, как его быстрые шаги прошелестели поцементному покрытию внутреннего дворика, быстрые шаги энергичного старичка,переполненного энтузиазмом и любовью к жизни.
Дюриэа задумчиво провел рукой по волосам.
— Так я и предполагал, — объявил он. —Устроить такую суматоху и всего за несколько минут. Если бы у нас в доме, покаон здесь, было бы совершено какое-то преступление, то можешь быть уверена,старая ищейка немедленно бы напала на след.
Милдред рассмеялась:
— Ну-ну, не сгущай краски, все это не так уж страшно.Он ведь пообещал, что уйдет до полуночи. А до тех пор, будем надеяться, в нашемокруге никто не нарушит закон.
Дюриэа преувеличенно широким жестом обвел рукой окрестности:
— Послушай меня, женщина. Вот мы все тут перед тобой, ивесь наш доход на двадцать лет вперед предназначен для того, чтобы платить заэтот наш прелестный дом в этом фешенебельном районе. Посмотри вокруг, средикаких людей мы живем, это же сплошные аристократы. Мы проникли в эту утонченнуюатмосферу, где вращаются только сливки местного высшего света, а для чего:сохранить свой престиж, завязать новые знакомства и, следовательно, еще вышеподняться по социальной лестнице, не правда ли, милая?
И каков же результат? В самое неурочное время немытаямашина, больше похожая на мышеловку, с изношенными покрышками, дырами всиденьях и трещинами в ветровом стекле, вдруг подвозит к нашему дому совершеннонемыслимый, сваренный в домашних условиях трейлер. И из этого чудовища подаккомпанемент какой-то какофонии, которую он называет музыкой, вываливаетсястарый греховодник, который имеет несчастье называться твоим дедом. Да еще ктому же он исполняет под нашими окнами соло на трубе… И он еще рассчитывает,что его привлекут к расследованию какого-нибудь преступления, которое может произойтив нашем округе!
— Тебе же он нравится, и ты сам это прекраснознаешь, — терпеливо сказала Милдред.
— Просто моя профессиональная гордость, —пожаловался Френк Дюриэа, — страдает от необходимости общения с этимдревним мастодонтом.
Милдред еще раз быстро оглядела свое отражение в зеркале.
— Да ладно тебе, не волнуйся и усаживайся поудобнее,старый ворчун. Грэмпс Виггинс может приготовить самый замечательный в мирегорячий пунш, и если ты считаешь, что кто-нибудь из потомков Виггинсов,достойных этого имени, будет сидеть здесь спокойно и выслушивать твое ворчание…
