Осознав, что этот некто или нечто может его услышать, он затаил дыхание. Но, возможно, его уже услышали.
Может, он издавал звуки во сне? В это не верилось, он был уверен, его подсознание всегда оставалось на страже. Впрочем, каменные стены отлично отражают звук, а значит, ему значительно проще услышать все, что движется внизу.
И вновь послышался слабый звук… интересно, он знает, где искать? Не может же он в это время высматривать следы? Хотя ночь отступает. Где-то далеко к небу вознесся заунывный вой койота.
— Это не лезет ни в какие ворота. — Джо Саттон раздраженно смотрел на огонь. — Человек не может взять и как сквозь землю провалиться.
Бен Хиндеман равномерно двигал челюстями, пережевывая табачную жвачку. Он тоже думал над этим вопросом, но по-своему — медленно и методично. Хиндеман был единственным человеком, кому Джек Саттон когда-либо уступал свое лидерство, и у Джо были свои соображения на этот счет. Джек, несмотря на то; что сам по любому поводу любит выхватывать револьвер, все же немного побаивался своего скорого на расправу двоюродного брата.
— Мы потеряли его, — заговорил Морт Бэйлесс, — еще на плато. Сейчас он в плохой форме и не мог далеко уйти.
Именно брата Морта Джордан убил в Мокинг-Берд-Пасс, а Морт был одним из тех, с кем Джек убил Джонни Хендрикса. Его не волновало, найдет ли его Джордан… он сам хотел найти Джордана, чтобы отомстить за брата, а еще потому, что по своей природе был убийцей;
— Если он вообще был на плато, — сказал Джо.
За последние два дня поиски зашли в тупик, и Джек Саттон был доволен. Два парня уже вернулись косить сено, другого тоже жена дожидается. Необходимость в таком количестве людей отпала, а коснувшись раны на мочке уха, он страстно захотел, чтобы они все быстрее убирались по домам. У него. были свои планы, в которых поимка или убийство Трэйса Джордана отступали на второй план.
Джеку хотелось, чтобы и Бен вернулся домой. Бен не хотел причинять мексиканцам беспокойства, и если бы это был кто-то другой, Джек бы решил, что тот сжалился над девчонкой. Но только не Бен. Он ни к кому не испытывал никаких добрых чувств. Отсутствие каких-либо чувств делало Бена очень сложным в общении человеком. Он был жесток и хоть и медлителен, но умен.
Якоб Лантц наклонился и налил себе чашку кофе.
— Он рядом, — упрямо заявил следопыт.
Бен поднял голову.
— Ты видел его?
— Нет… но он здесь.
— Откуда ты знаешь, если не видел его? — раздраженно проговорил Джек. Самоуверенность Лантца порой приводила его в ярость.
— Если Якоб говорит, что он здесь, — заметил Хиндеман, — значит, он здесь.
— Я не знаю почему, — сказал Лантц, — но я чувствую это.
— Если он здесь, — Морт Бэйлесс подбросил хвороста в огонь, — тогда об этом знают гризеры[3]. Надо поехать вниз, взять девчонку…
— Ничего подобного мы делать не будем. — Хиндеман даже не обернулся.
— В любом случае, она не скажет, — сказал Лантц.
— У меня она заговорит! — с нескрываемой жестокостью провозгласил Морт. — Вот увидите!
— Ты дурак, — сказал Хиндеман. — Ты можешь ее убить, но она ничего не скажет. Она не из таких.
Лантц взял кофе и тарелку с фасолью. Между тем его цепкий ум глубоко влез в эту проблему. Раненый человек, в одиночестве…
— Ближе к делу, — сказал Хиндеман. — Если он жив, значит, он ест, а если ест, значит, еду ему приносят мексиканцы. Единственный, кто уезжал отсюда, это Висенте.
Джек Саттон вытянулся на одеяле. Затем он привстал на локте.
— Морт, завтра ты и Джо проследите за Висенте. Идите туда, куда и он. Ведите его как можно плотнее.
— Это ничего не даст. Я думаю, это девчонка.
— Морт, Джек подал идею. Следи за ним. Он расколется. Пойдет не в ту сторону или что-нибудь скажет. — Он повернул свою львиную голову. — Но не создавайте вокруг него толпы, только следите за ним.
Лантц начал понимать Джордана. Он был у ручья и на горе… когда они его поймали, им было не до веселья.
— Я найду его, — сказал он. — А когда найду, он ваш, ребята.
Они посмотрели на него, этот сгорбленный старик, от которого несет кислым запахом пота, еще может шутить.
— Что это значит?
— Некоторые из вас, ребята, поедут домой. Этот волк вам не по зубам.
Кто-то фыркнул от отвращения, а Морт Бэйлесс нетерпеливо обернулся. Джека Саттона тоже бесило отношение Лантца, хотя он и понимал, что без него они никогда не зашли бы так далеко. Старый Боб Саттон всегда держал около себя Лантца, теперь его место занял Бен.
Якоб Лантц улегся и завернулся в одеяло, угрюмо уставившись в небо. Его мысли воспарились над землей. Должно быть это место, и оно должно быть рядом.
Джордан проснулся под утро, о приближении которого говорил тусклый свет. Его первые мысли были о скребущих звуках прошлой ночью. Надо быть очень осторожным.
При свете дня он тщательно изучил каменистую осыпь, которая вела к нему в пещеру. Девушка или ребенок могли бы пройти по этой узкой тропинке, но один неверный шаг… А Мария Кристина может пройти путем воина. Человек верхом спустился бы по этой осыпи. Он видел, как в минуту опасности дикие лошади творили чудеса. А в одиночку человек может кончить дни свои на дне каньона со сломанной ногой.
Джордан увидел, как молодой человек, который должен быть братом Марии Кристины, въехал в каньон на светлом пони. Как только он проехал поворот, за ним устремились два всадника. Молодой мексиканец дважды оборачивался, чтобы посмотреть назад.
Еще два всадника подъехали к дому и спешились у конюшни. Так, продолжение следует. Каждый шаг Чаверо отслеживается. Другой человек вышел из-под прикрытия ив и направился прямо к Марии Кристине, которая увидела его и застыла в ожидании, ее черные волосы развевались на ветру, шелестело платье. Девушка стояла очень прямо.
Разговор длился несколько минут. Чувствовалось, она держалась холодно и высокомерно. В ее лице было невыразимое очарование, когда Джордан разглядывал ее в бинокль, гордость и одновременно жестокость, все это вызывало в нем какой-то невероятный душевный подъем.
Ковбой, с которым она разговаривала, был Якоб Лантц, человек без эмоций, одержимый лишь одной идеей.
Что бы следопыт ей ни сказал, это ее не взволновало, когда девушка уходила, платье плотно облепило ее бедра. Джордан опустил бинокль и вытер пот с лица. День обещает быть жарким.
Без сомнения, он должен уйти. Он не имеет права приносить им беды и обязан прекратить все это. Завернувшись в одеяло, раненый улегся и стал ждать темноты.
Джордан проснулся как от толчка. Уже наступила ночь; слышался какой-то слабый шорох. Схватив в руки ружье, он быстро вскочил на ноги, затем укрыл ружье, быстро пошел к развалинам и двигался вдоль стены, пока полностью не скрылся в глубокой тьме, затаившись.
