Норманны, главным транспортным средством которых был флот, воспринимали Париж как важный стратегический пункт; он давал доступ по Сене и Марне ко всем землям, которые было бы заманчиво разграбить, в том числе к Бургундии[116]. На взгляд современников, Париж своим сопротивлением северянам спас королевство[117]; если бы он пал, франкское королевство погибло бы[118]. К тому же этот очень населенный по тем временам город был желанной добычей благодаря богатствам, какие в нем скопила торговля[119]: «Всякий, кто завидует сокровищам франков, обращает взоры к нему», — писал Аббон[120]. «Лютеция, благородная столица парижан! — восклицал агиограф IX в. — Ты некогда блистала славой и роскошью, славилась плодородием почвы и кротким спокойствием жителей; не зря тебя можно было назвать богатством королей и рынком народов! Теперь, — скорбно добавлял он, — ты уже не благородный город, а скорей груда истлевшего пепла»[121].
В самом деле, норманны несколько раз наведывались в Париж; впервые они подошли к нему 28 марта 845 г.[122] под водительством знаменитого Рагнара Лодброка; они нашли предместья пустыми; несколько дней они грабили и жгли, а потом удалились, нагруженные добычей и семью тысячами фунтов серебра, которые отдал им Карл Лысый, чтобы откупиться от них. Норманны не встретили никакого сопротивления; жители обоих берегов, монахи со святыми реликвиями бежали или укрылись под защиту стен Сите, куда, как у них были основания полагать, враги не проникнут[123]. Норманны вернулись 26 декабря 856 г.[124], разорили предместья и сожгли все церкви, кроме Сент-Этьен-де-Гре, Сен-Дени, Сен-Жермен-де-Пре, которые откупились серебром; Сите по-прежнему служил убежищем, он выполнял эту роль при каждом появлении северян. В 861 г. случились новые нашествия[125]; в том году они были частыми, потому что норманны обосновались на Сене, на острове Уассель; однажды они приехали на лошадях. Парижане придерживались все той же тактики — они оставляли оба берега опустошителям и укрывались на Сите либо бежали дальше, как некоторые купцы, которые поднимались по Сене на судах выше, попадая в плен[126]. В конце 861 г. одна ватага во главе с Веландом остановилась в Мелёне, чтобы зазимовать. В 865 г. двести норманнов поднялись по Сене до Парижа, чтобы запастись вином, но потерпели неудачу; другие в начале 866 г. разграбили Сен-Дени и вновь остановились в Мелёне[127]. Париж, по словам одного из них, храбрость живых уже не защищала; его единственным защитником был мертвый старик, некий Герман[128]; в самом деле, многие осквернители храма святого епископа были наказаны за дерзость. Если с 845 по 866 г. набеги норманнов на Париж были частыми, то с 866 по 886 г. они прекратились; выше этого города на реке норманны больше не появлялись, и их суда всего один раз бороздили воды Сены[129]. Этим временным спокойствием соседние с Сеной области были обязаны мерам, которые принял Карл Лысый. Он рассудил (и здраво!), что одним из лучших средств остановить норманнов будет преградить им проход по водным потокам укрепленными мостами; построив в Трильбарду мост через Марну, он отрезал отступление одной ватаге норманнов и продиктовал ей свои условия; в том же году он велел возвести на Сене, в Питре, укрепленный мост, который был сразу же заброшен либо разрушен[130]; в августе 868 г. король починил его и добавил укрепление[131]. Наконец, неизвестно когда[132] Карл возвел Большой мост в Париже; этот мост был необходим как средство коммуникации, а Карл сделал из него оборонительное сооружение. Этот мост находился там, где сейчас расположен мост Менял[133], он завершал каролингскую дорогу, ведшую в Сен-Дени: «Ее исходная точка на правом берегу совпадает с современной линией домов на набережной». Из найденных остатков можно сделать вывод, что он «состоял из круглых арок, опиравшихся на быки… непосредственно по наружной поверхности этих арок и шла дорога, насыпанная из булыжника и щебня». Центральную часть моста, вероятно, образовал плоский и съемный настил, деревянный, тоже опиравшийся на сложенные из камня быки[134]. «Подбор материалов, равно как и их применение, свидетельствуют о тщательности, какую едва ли можно было бы надеяться встретить в постройке, возведенной в такой спешке и во времена, когда, насколько можно предположить, к ремесленному труду испытывали пренебрежение, а большие работы организовать было трудно». Этот мост, судя по узости (его ширина составляла всего 6,2 м)[135] и по чрезвычайной прочности конструкции, был по преимуществу оборонительным сооружением[136]. По всей длине он был снабжен укрытиями, вероятно, башенками[137] для обороны защитников, а на каждой его оконечности было по башне, castellum'у, где должна была размещаться охрана[138]. Castellum на правом берегу был к тому же окружен рвами и траншеями[139], проходившими через проезжую часть, которая выводила на мост. Фундамент этого первого шатле найден; его образовал «щебень, смешанный с фрагментами черепицы и кирпича, и он был облицован мелким продолговатым тесаным камнем с грубой насечкой»[140].
