— Нет! Этого не может быть! — ахнула Кэри. — Как он нашел меня здесь?
— Кто это? У тебя неприятности, Кэри?
— Это… это… — Она с трудом могла поверить своим глазам.
Тем временем Ник заметил Кэри и теперь пристально ее разглядывал.
Чувство удовлетворения оттого, что он нашел ее и ребенка, смешалось с гневом.
Кэри, очевидно, замечательно проводит время, развлекаясь у бассейна, на солнце, тогда как я должен был взять на себя труд узнать у ее коллег по гимнастическому залу, где она сейчас находится, а потом поехать за ней в Испанию!
Ник отвернулся и быстро оглядел сад. Дэнни сидел на коврике под деревом с двумя девочками лет десяти и молодой женщиной, которая, видимо, присматривала за всеми тремя детьми. Девочки строили перед малышом башню из кубиков, а молодая женщина наклонилась вперед и поправила шляпу, которая соскользнула ему на глаза.
Дэнни смеялся. Казалось, он счастлив и о нем хорошо заботятся. Но это не оправдывает Кэри, которая увезла ребенка из страны, не сообщив Нику. Он знал, она приехала сюда работать, но это его не интересовало.
— Мне нужно поговорить с мисс Томас, — живо сказал Ник приятному джентльмену, владельцу виллы. В голосе Ника слышался металл.
Он сделал несколько шагов и оказался перед Кэри.
— Что ты, по-твоему, здесь делаешь? — спросила она, подбоченясь и движением головы отбрасывая с лица волосы. На фоне мокрых черных волос ее кожа выглядела еще бледнее обычного. — Как ты нас нашел?
— Мне очень помогли твои коллеги, те, которые в гимнастическом зале.
— Они не имели права ничего тебе говорить! И ты не имеешь права появляться в доме моей клиентки! Я здесь на работе!
— Я имею полное право заботиться о благополучии моего племянника, — процедил Ник.
— Ну, как видишь, он превосходно себя чувствует, хотя это не твое дело, ведь его опекун — я. Значит, я решаю, что для него лучше.
— Может быть, сейчас опекун Дэнни — ты, но если ты позволишь себе выкинуть еще один фокус вроде этого, то скоро узнаешь, против кого выступаешь.
— Мне попросить этого человека уйти? — решительно спросила Элейн. Она подошла ближе и протянула Кэри халат. — Джон и я не позволим обижать тебя, пока ты находишься у нас в гостях.
Кэри надела халат. Она заставила себя снова взглянуть в лицо Нику с уверенностью, которой на самом деле не чувствовала.
— Мисс Томас и я еще не закончили нашу дискуссию, — надменно проговорил он. — И мы хотели бы остаться наедине, если вы не против.
— Подождите-ка минуту! Какой нахал! — возмутилась Элейн.
— Все в порядке, — Кэри постаралась придать своему голосу уверенность. — Мистеру Кристаллису и мне действительно нужно кое-что выяснить.
— Я буду на веранде с Джоном, — сказала Элейн. — Позови меня, если тебе понадобится помощь. — Она сурово посмотрела на Ника, потом неохотно повернулась и пошла к дому.
— Давай все наконец выясним, — твердо проговорила Кэри. — Я не обязана сообщать тебе о моих планах.
— Не обязана. По крайней мере, пока. А как насчет обычной порядочности?
— Порядочности! Об этом говоришь ты — человек, который насильно целует незнакомых женщин только потому, что ему так хочется, и который появляется без приглашения в чужих домах, когда ему это на руку?!
— А ты, Кэри, так идеальна? Когда ты увезла Дэнни из страны, ты поступила подло. Ты похитила моего племянника!
— Я его не похищала. Это мне решать, куда мы с ним поедем.
— Может, ты будешь так добра и расскажешь мне о своих планах? Как долго ты останешься на Менорке и куда собираешься ехать потом?
— Я останусь здесь с семьей Элейн до пятницы, а потом вернусь в свою квартиру в Лондоне и буду жить как обычно.
— Хорошо. Ты можешь остаться здесь и выполнять свою работу, но только если пообещаешь не поступать так больше.
— Моя работа тебя не касается. Мне не нужно твое разрешение, я уже тебе об этом говорила.
— Но куда едете вы с Дэнни и с кем вы встречаетесь — это меня касается. Я уже тоже тебе об этом говорил, но, поскольку тебе трудно поступать, как порядочному человеку, я оставлю здесь, на Менорке, своего помощника, а сам вернусь в Лондон закончить одно дело.
— Хочешь сказать, за мной будут следить? Да кем ты себя считаешь?!
— Ты знаешь, кто я. Я никогда не пытался скрыть от тебя свое имя и фамилию и не пытался ввести тебя в заблуждение относительно моих намерений. А вот у тебя, кстати, не такое блестящее прошлое. Не будем забывать о том, что ты затевала, когда мы встретились в первый раз.
— Я ничего не затевала! Я делала одолжение Лулу. По-твоему, это плохо — помогать друзьям?
— Ну… Учитывая намерения Лулу… Интересно, а как ты относишься к супружеской измене?
— Ты не знаешь всей истории.
— Не важно. В конце концов, ты была в кабинете Даррена. Может быть, у вас с ним тайная связь?
— Тогда почему он не возражал, когда ты поцеловал меня? — разозлилась Кэри.
— Может, понял, что встретил достойного соперника?
— Он тебя чуть ли не подбадривал! Это было унизительно!
— Ты нашла его поступок унизительным?
— Конечно! К тому же теперь полмира смотрит на мою фотографию в этом дрянном журнале!
— О, ты ее видела?!
— Ты не имел права вовлекать меня в скандалы!
— Насколько я помню, мы целовались именно из-за твоей неразумной вылазки в кабинет Даррена, — сухо проговорил Ник. — Надеюсь, ты извлекла урок.
— Тебя не касаются ни мои поступки, ни мои отношения с людьми, ни вообще вся моя жизнь!
— Пока ты заботишься о моем племяннике, все, чем ты занимаешься, меня касается.
— А как насчет тебя? Эта ужасная фотография появилась из-за твоего возмутительного поведения!
— По-моему, я не обязан ничего тебе объяснять.
— Но тем не менее ты считаешь, что я должна объяснять тебе свои поступки!? — Кэри окинула его презрительным взглядом.
Ник был совершенно спокоен и выглядел идеально в шикарном дорогом костюме. Весь его вид говорил о богатстве и могуществе.
Наверно, вся его одежда шьется на заказ, даже ботинки!
— Ты же не привык к трудностям, не так ли? Тебе все достается слишком легко. Ты и представить себе не можешь, каково это — сомневаться в своих поступках, беспокоиться, правильные ли решения ты принял?
— Ошибаешься. Бывает, я сомневаюсь в своих поступках, — холодно сказал Ник. — Наличие денег не избавляет от трудных решений.
— Нет, но жить становится гораздо легче.
— Я переживаю последствия своих ошибок, как и другие. — Он провел рукой по темно-каштановым волосам.
