Мог ли он тогда думать, что на следующий день после их свадьбы Элла Макклоски-Брубейкер исчезнет из его жизни!
Он затормозил перед единственным в разваливающемся Доглеге светофором и извлек из кармана скомканную телеграмму, в которой частный детектив Адам Мэтьюсон сообщал адрес, где в настоящее время находится Элла. Найти ее здесь особого труда не составит, подумал Мак, опуская на нос темные очки и окидывая презрительным взглядом жалкую кучку домов, из которых лишь в половине виднелись какие-то признаки жизни.
И вот тут-то в глаза ему бросился натянутый поперек улицы плакат с поблекшей надписью: «Закусочная дядюшки Клайда. Обеды и выпечка». А в витрине ближайшего дома другая вывеска похвалялась: «Обеды на любой вкус, лучшие в этой части Америки пирожные».
Неподалеку в укромном месте Мак заметил машину Мэтьюсона. Значит, здесь! — с тревогой сказал он себе.
Глава четвертая
— Вот те раз! — воскликнул возмущенный до глубины души Клайд Джонсон, потирая узловатыми пальцами седую щетину на щеках. — К нам, Беби, скоро нагрянут чинуши из правительства.
— Из правительства? — удивилась Элла. Тыльной стороной ладони она убрала со щек влажные пряди волос и с любопытством взглянула на своего работодателя, старого, но еще довольно крепкого человека. В душной кухне дядюшки Клайда было нестерпимо жарко. Вентилятор на потолке уже много лет как вышел из строя. Здесь было тесно, крохотное помещение не выдерживало никакого сравнения с кухней Брубейкеров.
— Правительственные чиновники! Агенты ФБР! — чихая и кашляя — сказывалась любовь Клайда к папиросам собственного изготовления, — проговорил он. — Вот! Видишь? Они собираются прищучить мелких предпринимателей, уклоняющихся от уплаты налогов. Черт бы их побрал! — кричал он, качая головой. Седые волосы, к которым с незапамятных времен не прикасались ножницы парикмахера, торчали во все стороны. Светло-голубые глаза сверкали от неподдельной ярости.
— Агенты ФБР? — Элла нахмурилась.
— Да, да, ФБР, — продолжал неистовствовать Клайд. — Эти проходимцы вознамерились шпионить за бедными людьми. Чуть что не так в налоговой декларации — и они тут как тут. Ну, нет, им не заграбастать мое детище, — Клайд имел в виду свою закусочную. — Существуют законы, защищающие простой люд вроде меня. — С поразительной ловкостью повернувшись на больной ноге, он проковылял к шкафу. — Где-то здесь должен лежать кодекс, остался еще от моей Марты, да упокой Господь ее душу. — И он принялся энергично шарить в ящиках шкафа.
— Но почему вы так волнуетесь, Клайд? — спросила Элла.
— Да из-за тебя, дорогуша.
— Из-за меня? — Элла изумленно вскинула брови. — А что за меня волноваться?
— Да ведь жалованья ты у меня не получаешь, так, изредка какую-нибудь мелочишку, работаешь за жилье и харчи, вот я о тебе и не сообщил ничего в декларации.
— Клайд! — выдохнула Элла.
— Не бог весть какая беда, ясное дело, но вот газета пишет, — он со злостью помахал ею в воздухе, — что это противоречит их закону, будь он проклят.
— Ох, Клайд! — тяжело вздохнула Элла.
Меньше всего на свете ей хотелось, чтобы у Клайда из-за нее возникли неприятности. Она стольким была ему обязана. Он в буквальном смысле спас ее от голода, когда она оказалась без средств на улице. Их знакомство было выгодно обоим: Клайду была необходима помощница на кухне.
Стоило Клайду попробовать испеченный Эллой абрикосовый пирог, и он немедля пригласил ее на работу. Денег он мог предложить ей ничтожно мало, но Элла согласилась работать за еду и жилье — маленькую комнатку в принадлежащем Клайду доме. Это был далеко не отель «Ритц», но после продолжительных скитаний Элла была рада и такой крыше над головой.
— Ох, Клайд, — произнесла Элла, протягивая руку, — дайте мне посмотреть.
Ленч уже закончился, обед еще не начинался, закусочная была пуста, и Элла могла позволить себе такую роскошь, как почитать газету.
— Смотри, смотри сама, если мне не веришь. — И Клайд перебросил ей газету. Обнаружив наконец под истрепанными поваренными книгами гражданский кодекс, Клайд выложил его на стол. — Вот, гляди. Марта всегда держала кодекс под рукой. На случай… на случай, если… — бормотал он, перелистывая замусоленные страницы.
Пока он искал нужный раздел, Элла пробежала глазами так встревожившую Клайда заметку. Да, правительство направило своих представителей в их район, и те должны были наблюдать за неукоснительным исполнением налогового законодательства мелкими предпринимателями. Это всего лишь нововведение, но Клайд, по своему обыкновению, делает из мухи слона.
— Эй, Беби! — окликнул ее Клайд. — Небось и не слыхала — в штате Нью-Джерси запрещается в общественных местах с шумом хлебать суп?
— Нет, не слыхала. — С рассеянной улыбкой просматривая газету, Элла дошла до колонки светских новостей.
— А вот еще: в Канаде запрещено садиться в самолет, находящийся в полете! А это и того лучше, — хихикнул Клайд, — в штате Орегон не разрешается привлекать к работе в качестве присяжных заседателей покойников, а в Неваде работники бюро ритуальных услуг не вправе употреблять возле тела умершего ругательные выражения. Обхохочешься!
— Ммм. — Элла лишь кивнула в ответ, продолжая изучать газету. И вдруг на другой стороне разворота ей бросилась в глаза фотография.
С газетной полосы на нее смотрел Мак, но в глазах его не было обычного тепла. Резко очерченные губы тронуло лишь слабое подобие улыбки.
«Брубейкер — Фергюсон. Впереди помолвка» — гласила подпись под снимком.
Мак собирается жениться!
Пытаясь успокоиться, Элла облокотилась о шаткий стол. В глазах потемнело. Этого, конечно, следовало ожидать. Но она не предполагала…
— А знаешь, что еще я слыхал? Ты только подумай: в Вашингтоне запрещено сообщать, что твои родители люди состоятельные! Это ж надо! — не унимался Клайд. И вдруг, посерьезнев, он добавил: — Послушай, милая, у меня возникла мысль. — Клайд поднялся на ноги и задумчиво поскреб пальцами седые виски. — Вот что, девочка, уж мне точно известно: кров и питание, что я давал бы своей жене, в декларацию не вносятся. Моя Марта и не думала заявлять, сколько денег я ей даю…
Элла поднесла руку ко лбу, вытереть выступившую испарину. Где-то что-то жужжало. Или гудело. Или всхлипывало. А может, это она плакала? Рядом гремел голос Клайда, сообщавшего о своих находках в кодексе. К горлу Эллы горячей волной подступила тошнота. Она зажала рот рукой, проглотила горечь с привкусом желчи и стала пережидать головокружение. Сейчас она потеряет сознание. Или ее стошнит. Нет, нет! Она просто умрет.
Мак собирается жениться!
Все пути назад отрезаны.
Навсегда. Ничто ей не поможет.
Подняв глаза, Элла уставилась сквозь грязное окно на безлюдную улицу. Итак, он сумел обойтись без нее. Как она и предполагала. Но она не думала, что это произойдет так скоро.
