Профулла испугалась.
— Я не собираюсь обманывать тебя, — мягко проговорил брахман. — Признаюсь тебе — я не тот, за кого ты меня принимаешь. Я Бховани Патхок, предводитель разбойников.
Профулла онемела от ужаса. Имя Бховани Патхока, знаменитого разбойника, перед которым трепетала вся Варендра, было хорошо известно в Дургапуре.
— Не веришь? — спросил брахман. — Смотри!
Он вошел в хижину, вынес барабан, ударил в него, и мгновенно из лесу выскочило человек шестьдесят молодцов, вооруженных пиками и дубинками.
— Что прикажете? — хором спросили они.
— Посмотрите на эту девушку, — сказал им Бховани, — и запомните ее. Знайте, я называю ее матерью, а потому и вы должны относиться к ней почтительно. Сами зла ей не делайте и от обидчиков оберегайте. Все.
Разбойники тотчас же исчезли.
Увиденное ошеломило Профуллу, но она была сообразительна и сразу смекнула, что теперь ей не оставалось ничего другого, как принять покровительство Бховани.
— Пойдемте ко мне, — повернулась она к нему. — Я покажу вам свое жилье.
Она взяла покупки и пошла обратно по тропинке. Бховани последовал за ней. Когда они вошли в ее полуразвалившееся жилище, девушка сняла свою ношу, взяла старый рваный коврик для сидения, оставшийся ей в наследство от старого вишнуита, и протянула его спутнику.
— Садитесь, — предложила она ему.
12
— Ты здесь нашла монеты? — спросил ее Бховани.
— Да.
— И сколько?
— Много.
— Как много? Говори правду, — строго предупредил Бховани, — а не то я позову своих людей и они все тут перевернут.
— Двадцать кувшинов.
— Что же ты с ними собираешься делать? — осведомился он.
— Отнесу домой, в деревню.
— Думаешь, там их у тебя не украдут?
— Не украдут, если вы позаботитесь обо мне.
— Я хозяин только здесь, в лесу. За его пределами моя власть кончается. В деревне я тебе не защитник.
— Тогда я останусь здесь, — решила Профулла. — Тут вы мне поможете?
— Конечно, — заверил ее Бховани Патхок и поинтересовался: — А что же все-таки ты собираешься делать со своим сокровищем?
— Что обычно делают люди с богатством?
— Тратят его.
— Вот и я стану его тратить.
Бховани Патхок расхохотался. Его смех задел Профуллу. Он заметил ее неудовольствие и ласково сказал:
— Не сердись, мать. Я смеюсь потому, что меня позабавили твои глупые слова. Разве ты сможешь потратить на себя одну такое огромное богатство? Ты ведь сказала, что никого у тебя нет.
Профулла опустила глаза.
— Слушай, мать, — продолжал тот. — Ты знаешь, как люди распоряжаются своим состоянием? Тут есть три пути. Некоторые с его помощью получают возможность жить в довольстве и роскоши, другие тратят его на богоугодные дела, а третьим оно расчищает дорогу в преисподнюю. Ты одинока, много ли тебе надо, чтобы обеспечить себя? На кого тебе тратить свои сокровища? Вот тебе и остается выбор: или творить добрые дела, или отправиться в преисподнюю.
— Главарю разбойников не пристало говорить такие речи! — смело заметила девушка. — Не ему учить других добру!
— Я занимаюсь не только разбоем, — возразил ей Бховани, — и уж для тебя никогда не буду злодеем-разбойником. Раз я назвал тебя матерью, то и советовать дурного не стану. Так вот, тратить сокровища тебе не на кого — ни мужа, ни родных у тебя нет. А богатство это громадное, и много таится в нем возможностей как для добра, так и для греха. Какой же путь ты изберешь?
— Предположим, путь греха! — с вызовом ответила Профулла.
— Тогда я позову своих людей, и они выставят тебя из лесу вместе с твоими кувшинами, — заявил Бховани. — Ведь среди моих молодцов найдется немало желающих составить тебе компанию. Поэтому, если ты решила предаться пороку, немедленно уходи отсюда. Зла я тут не потерплю.
— Но ведь если я смогу уйти из лесу со своим сокровищем, мне только лучше будет! — удивилась Профулла.
— Надолго ли тебе его хватит? — Бховани пристально посмотрел на Профуллу. — Ты молода и красива. А молодость и красота для тебя опаснее разбойников. Станешь жить грехом — не заметишь, как все растратишь. Сколько бы денег у тебя ни было, все уйдут. А что ждет тебя потом?
— И что же? — поинтересовалась Профулла.
— А то, что привычка к роскоши у тебя останется, а средства для нее иссякнут. Вот и начнешь опускаться все ниже, пока окончательно не пропадешь. Может, все-таки изберешь путь добра?
— Я дочь порядочных родителей, отец мой, — серьезно сказала Профулла. — Грехов за мной прежде никогда не водилось, не совершу я их и теперь. Порок не для меня. Богатство мне тоже ни к чему, я из бедной семьи и к роскоши не приучена. Мне бы только было чем утолить голод да прикрыть наготу. Поэтому возьмите все эти кувшины себе и позаботьтесь только о том, чтобы у меня всегда была честно добытая горсть рису.
Речь девушки понравилась Бховани.
— Богатство это твое, мне оно ни к чему, — ответил он.
Такое заявление удивило девушку. Это не укрылось от Патхока.
— Ты, верно, думаешь, что я притворяюсь? — спросил он. — Дескать, грабит народ, а от денег отказывается. Сейчас нам не время рассуждать на эту тему, но предупреждаю, если ты начнешь греховодничать, я могу и отобрать у тебя сокровища. А теперь не возьму. Так скажи все-таки, что ты собираешься с ним делать?
— Я вижу, вы мудрый человек, — проговорила Профулла. — Научите меня, как поступить.
— Научить-то можно, — ответил Бховани, — только много времени уйдет на науку, лет пять или шесть. Хотя если ты согласна, то я не против. Только имей в виду: в течение всего этого времени ты не прикоснешься к своим кувшинам. Не беспокойся, едой и одеждой я тебя обеспечу. Будешь получать ровно столько, сколько потребуется — не больше. Но уговор: ты станешь беспрекословно меня слушаться. Ну как, принимаешь мои условия?
— А где мне жить? — осведомилась Профулла.
— Там же, где и теперь. Останешься в этом лесу. Мы со временем немного приведем в порядок твои развалины.
— Я буду здесь жить одна?
— Нет, я пришлю тебе двух женщин, чтобы они всегда были радом с тобой. Не бойся, пока я хозяин этих мест, никакая опасность тебе здесь не грозит.
— Как же вы будете учить меня? — поинтересовалась девушка.
— Ты знаешь грамоту?
— Нет.
— Значит, с нее и начнем.
Итак, они договорились, и Профулла вздохнула с облегчением, радуясь, что нашла себе покровителя.
