Книга Милая обманщица - Валери Боумен

Бес, сидящий на плече Касс, выиграл. Вот так просто. Этот надоедливый маленький негодяй навещал Кассандру время от времени после их первой встречи на ее шестнадцатилетие. Касс прекрасно помнила, как настойчив он был в тот день. Его совет донельзя удивил ее, однако оказался бесполезным. Но в случае с фиктивной вечеринкой в загородном доме Касс прислушалась к своему ужасному маленькому другу. Он так соблазнительно нашептывал о том, что не будет ничего дурного, если она немного развлечется в обществе Джулиана. А дальше будь что будет. О, Касс сомневалась. Очень сомневалась, беспокоилась и даже испытывала страх. Однако ей удалось отбросить сомнения и сделать вид, будто ничего ужасного не происходит.

Люси сказала, что они будут просто притворяться. Это всего лишь шутка. Представление. А ведь они так любили представления. Слуги тоже будут исполнять отведенные им роли. Люси заверила их, что устраивает некое подобие маскарада. Только без масок и костюмов. Она умела быть убедительной.

– Разве ты не говорила мне, что хочешь измениться, стать другой? Перестать подчиняться воле родителей? – подначивала подругу Люси. – Тебе представился такой шанс. Будь смелее! Совершай поступки, о которых раньше даже не помышляла. И ты удивишься сама себе, уверяю.

Удивиться самой себе? Звучит здорово. Все детство и юность Кассандра провела, в точности следуя общепринятым правилам поведения. Она рисовала, пела, играла на пианино. Приседала в реверансах, танцевала и говорила именно то, чего от нее ждут. Она общалась с правильными людьми и была чрезвычайно скромна. Во всем слушалась родителей и с пониманием и теплотой относилась к старшему брату. Справлялась о здоровье слуг, интересовалась делами друзей… Но что, если теперь настал ее час? Что, если ей представилась наконец возможность немного похулиганить, нарушить правило или два, вместо того чтобы лишь мечтать об этом?

– В течение всей следующей недели ты – Пэйшенс Банбери, – провозгласила Люси. Эти слова подруги были сродни позволению идти вперед и нарушать правила. Она больше не скромница Кассандра Монро, а Пэйшенс Банбери, которая уже приняла решение… быть грешницей.

Поэтому Касс написала письмо Пен, в котором сообщила, что поступила именно так, как ее и просили. То есть сказала капитану Свифту, что его невеста направляется на бал к Пэйшенс Банбери. Касс опустила ту часть, которая касалась смелого плана Люси и ее собственного в нем участия. Вместо этого она написала Пен, что они с Люси ненадолго уезжают за город. Касс была уверена, что в процессе написания этого исполненного неправды письма ее непременно поразит молния. Слишком ужасна была ложь, которую она состряпала сначала для Джулиана, а затем для Пенелопы. Но противному маленькому бесу на ее плече было все равно.

– Пен начала это, – заметила Люси, пожав плечами.

Однако от этих слов Касс почувствовала себя еще более виноватой. Ведь оправдания ее поступкам не было. Или все же было? О, этот противный бес снова явился по ее душу!

Касс провела пальцем по стеклу сверкающего экипажа ее светлости, который ехал за город. Они с Люси покачивались на мягких подушках, и Касс с трудом удерживалась от того, чтобы не начать грызть ногти, – мысль о том, что она с каждой милей приближается к тому, чтобы окунуться в топкое болото лжи, не давала покоя.

Величественное поместье отца Люси графа Оулдриджа располагалось в тихой сельской местности. Когда вдалеке наконец показались очертания главного дома, на Касс снизошло умиротворение. Можно было сказать, что она выросла здесь. Ведь поместье ее родителей находилось всего в трех милях отсюда. Она выпрямила спину и судорожно сглотнула.

– Люси, а что, если мои родители узнают о вечеринке и решат навестить твоих?

Люси рассмеялась.

– Касс, ты забываешь о том, что в последнее время наши семьи не слишком-то дружны. Так что время выбрано идеально. И разве ты не послала письмо своей матери?

– Послала. Я сообщила ей, что останусь с тобой в городе еще на неделю.

– Тогда все в порядке.

Касс закусила губу.

– Если только мои родители будут оставаться все это время в поместье.

– Проблем не возникнет, – с улыбкой произнесла Люси и натянула перчатки, когда экипаж остановился возле дома.

Касс вздохнула. Конечно, Люси не сомневалась, что все будет в порядке. Касс же никак не могла отделаться от страха. Ей казалось, что приедет мать, расскажет все Джулиану и потребует возвращения дочери домой. Мать никогда не воспринимала всерьез увлечение Касс Джулианом. И дело было не только в его грядущей помолвке с Пен.

– Он всего лишь второй сын, Кассандра. Он вполне хорош для Пенелопы, но мы растили тебя не для того, чтобы ты вышла замуж за второго сына.

И это все объясняло. Родители всеми силами старались подыскать для дочери жениха с титулом. И чем громче титул, тем лучше. После того как Касс отвергла герцога, они не отреклись от нее лишь потому, что в глубине души мать питала надежду выдать дочь замуж за человека с многовековым титулом, в отличие от Кларингтона, получившего свой сравнительно недавно. Для нее Касс была дорогим товаром на великосветском рынке невест.

Когда экипаж Люси остановился перед входом в дом, дворецкий и экономка с поклоном поприветствовали гостей.

– Ни о чем не беспокойтесь, ваша светлость, – произнесла экономка, провожая дам в холл. – Мы со слугами с ног сбились, готовясь к приему, и устроили все наилучшим образом.

– Благодарю вас, миссис Прис, – ответила Люси, передавая дворецкому накидку и шляпу. – Но помните: вы не должны обращаться ко мне «ваша светлость» во время бала. А это – мисс Банбери. – Люси указала на Касс.

– Конечно, конечно. – Экономка тихо засмеялась, а в глазах дворецкого вспыхнули озорные искорки.

Дом пах именно так, как в детстве. Касс помнила эту смесь ароматов лимонного воска и средства для чистки серебра. Суета слуг и улыбки на лицах присутствующих придали Касс уверенности. Вскоре она поняла, что слугам совершенно не составляет труда называть свою госпожу и ее гостью вымышленными именами. И они уже начали это делать. Все это было довольно нелепо, но Касс приходилось улыбаться, глядя на то, с каким желанием слуги подыгрывают своей хозяйке. Судя по всему, они действительно были ей очень преданы.