Впрочем, какое мне до этого дело? – подумала Элис и вышла из комнаты. Оказавшись в коридоре, она подошла к окну и прижалась горячим лбом к холодному стеклу. Внезапно ей стало очень одиноко. Элис захотелось, чтобы рядом с ней оказался нежный преданный мужчина, для которого она была бы единственной женщиной на свете. Любить и быть любимой – вот что представлялось ей теперь истинным счастьем.
Спустившись в гостиную, Элис оделась и, сев на диван, начала зашнуровывать свои высокие ботинки. В комнате появился Боб. На нем были только джинсы. Хмуро взглянув на Элис, он прошлепал босыми ногами в кухню. В дверной проем Элис видела, что он готовит кофе. Она не могла оторвать глаз от его мускулистой спины.
– Ты будешь есть? – громко спросил Боб, не оборачиваясь.
– Нет, я пойду на шоссе, поймаю попутную машину.
– Перестань, Элис, ты же знаешь, что можно пропустить обед или ужин, но завтракать необходимо!
Наигранная заботливость Боба раздражала ее. Он обращался с ней, как с близким другом или даже с членом семьи, а Элис хотела во что бы то ни стало сохранить дистанцию между собой и своим наставником.
В гостиной все еще чувствовался слабый аромат земляники. Он слегка кружил Элис голову, напоминая о крепких объятиях Боба, о его жадных, жарких поцелуях. Немедленно выбрось из головы похотливые мысли! – приказала она себе.
Элис встала с дивана и надела куртку. Боб вышел из кухни и, встав у камина, скрестил на груди руки.
– Бьюсь об заклад, ты не жаворонок и по утрам у тебя всегда скверное настроение, – наконец заметил он, сочувственно качая головой.
Его обнаженный мускулистый торс в лучах яркого утреннего солнца скульптурно вырисовывался на фоне мраморного камина. Черт меня дернул связаться с ним! – подумала Элис, чувствуя, как пол уходит у нее из-под ног. Ее неудержимо тянуло к этому порочному самовлюбленному самцу.
Чтобы побороть искушение и не броситься Бобу на шею, она отвернулась к окну и зажмурилась от яркого света, бьющего в глаза. Если я сейчас не уйду, то полностью утрачу контроль над собой и тогда, пожалуй, застряну в этом доме не меньше чем на неделю, с отчаянием подумала Элис.
– Мне действительно надо ехать, Боб, – умоляющим голосом сказала она. – Я поем дома.
– Позволь мне хотя бы дать тебе в дорогу пару бутербродов. Не упрямься, Элис, это всего лишь еда – не больше. Ты ничем не будешь мне обязана за подобную мелочь.
Элис понимала, что ведет себя глупо, но ничего не могла с собой поделать. В конце концов Боб заподозрит, что я теряюсь в его присутствии, подумала она, а значит, неравнодушна к нему, и это позволит ему взять надо мной власть. Я не должна допустить подобного развития событий!
– Ну хорошо, – сдалась Элис.
– Вот и отлично. – Боб облегченно вздохнул. – Ты выпьешь со мной кофе?
Элис молча кивнула.
– А что будешь есть?
– Бутерброды с сыром, – назвала Элис первое, что пришло в голову. Ей было не до еды.
– Ну наконец-то ты заговорила! – обрадовался Боб.
– Ты часто приезжаешь сюда? – спросила Элис, чтобы сменить тему.
– Да, я люблю отдыхать здесь.
– А мне больше нравится море, – грустно сказала Элис, глядя на голубую озерную гладь. – Так приятно засыпать под мерный шум прибоя, а утром бродить вдоль берега, дышать свежим морским воздухом, любоваться восходом солнца.
– Да, красивую картинку ты набросала. Но море бывает холодным, неласковым, бурным…
– Нет, я говорю о южных морях, о тропической природе. Я люблю пальмы, белый песок и теплую соленую воду.
– А горячий черный кофе ты любишь? Элис обернулась к Бобу и с улыбкой кивнула.
– В таком случае, пойдем в кухню, иначе он остынет.
Усадив Элис за стол, Боб налил для нее чашку кофе и занялся приготовлением бутербродов.
– Ты занимаешься парусным спортом? – спросил он.
– Немного, а ты?
– В прошлом году, когда я отдыхал на Гавайях, друзья пригласили меня пройтись на яхте, но, должен признаться, этот спорт дается мне с трудом.
Элис взяла чашку ароматного горячего кофе и с наслаждением сделала несколько глотков.
– А ты когда-нибудь занималась любовью на пляже под открытым небом?
Элис выронила чашку из рук, и та, упав на пол, вдребезги разбилась. Ее содержимое частично выплеснулось на стол, а несколько капель горячей жидкости попало на руку Элис, и она вскрикнула от боли.
Боб обернулся на шум и с удивлением взглянул на свою гостью, не понимая, что происходит. Элис встала и, стараясь не наступить на осколки, подошла к раковине. Боб открыл кран с холодной водой, взял руку Элис и подставил обожженное место под струю. Он действовал молча, сосредоточенно. Элис хотелось расплакаться, она на чем свет стоит ругала себя за неловкость. Боб озабоченно хмурился.
– Прости, я не знал, что тебя шокирует мой вопрос, – наконец заговорил он. – Я думал, ты шире смотришь на подобные вещи. Забудь мои глупые слова. Черт дернул меня за язык! – Боб закрыл кран, осторожно промокнул бумажным полотенцем обожженную руку Элис и внимательно осмотрел кожу. – Думаю, все обойдется. Во всяком случае, волдырей не будет.
– Если ты скажешь, где в этом доме находится щетка, я уберу осколки, – пробормотала Элис, виновато поглядывая на Боба. – Ты же босой и можешь поранить ногу.
Боб отпустил ее руку и пошел за щеткой. Пока он отсутствовал, Элис тщательно вытерла бумажными полотенцами кофейные разводы со стола. Наконец Боб принес щетку и совок для мусора, и Элис принялась подметать пол, стараясь собрать все осколки. Боб молча наблюдал за ней.
– Нет, я никогда не занималась любовью на пляже, – неожиданно сказала Элис, отвечая на вопрос, прозвучавший добрых четверть часа назад. – А ты?
– Нет, – буркнул Боб и начал нарезать сыр.
Элис вновь села за стол и, налив себе новую чашку кофе, стала не спеша пить.
– А ты хотела бы попробовать? – спросил Боб, дождавшись, когда Элис поставит пустую чашку на стол.
Она улыбнулась.
– Не знаю. Возможно.
Боб поставил перед ней блюдо с бутербродами и присел за стол.
– А ты? – спросила Элис.
Боб не сразу ответил – сначала он густо намазал булочку джемом и съел ее, тщательно пережевывая.
– Почему бы нет. Но только с подходящей женщиной, – наконец сказал он и облизал пальцы.
Элис не могла оторвать глаз от его розового языка. Дрожь пробежала по ее телу при воспоминании о событиях минувшей ночи. Во рту у нее пересохло.
Боб сводил ее с ума: одного его взгляда или движения было достаточно, чтобы Элис бросило в жар. Она недовольно поморщилась. Почему меня неудержимо влечет к Бобу Моррису? – спросила себя Элис. Похоже, дело вовсе не в том, что он хорош собой. Есть в нем еще что-то… Он, как никто другой, умеет задеть потаенные струны моей души. Надо держаться подальше от этого опасного человека.
