Никто и глазом не успел моргнуть, как он резко опустил нож вниз. Тонкая ткань рубашки Фантины тут же лопнула, как и повязка, стягивающая ее грудь. И перед изумленным взором собравшихся предстала грудь Фантины – изрезанные края ткани подчеркивали изгиб соблазнительных белых холмиков.
– Господи Всевышний! – выдохнул Вобла. – Ты – женщина!
– Женщина, – мягким, словно французский шелк, голосом ответила Фантина. – Учитывая, что вы разоблачили мою маскировку, вероятно, с вами можно иметь дело. – Она наклонилась к главарю и прошептала: – Отошли своих людей.
Балласт был не в силах оторвать взгляда от груди Фантины. По правде говоря, Маркусу тоже нелегко было оторваться от этого зрелища. Казалось, она отлично умела поддразнивать мужчин: знала, как нужно дышать, чтобы ткань едва не соскальзывала, как повести плечами, чтобы это выглядело как призыв… Маркус сглотнул. Он мысленно обругал себя за такие вольности. Сейчас не время строить Фантине глазки, представлять ее в своих объятиях и почти слышать, какие звуки она издает при этом…
– Ну, давай же, – продолжала она слегка охрипшим голосом. – Если отошлешь своих молодчиков, сможешь их потрогать.
Балласт прищурился. По всей видимости, он тоже с трудом мог собраться с мыслями, несмотря на то что сам затеял это небольшое представление. Он всего на секунду оторвал взгляд от Фантины.
– Вобла, ступай домой, к матери.
Парень вскипел от ярости.
– Но…
– Вон! Сейчас же!
Парень обернулся, окинул злобным взглядом всех, кто находился в комнате, и пулей вылетел прочь. Фантина изогнулась, как будто вознаграждая Балласта за то, что он отослал своего мальчишку, поставила на стол обтянутую панталонами ножку. Жеманно улыбаясь Балласту, она мягко и легко отобрала у него нож. Негодяй сдался без боя, все всякого сомнения полагая, что одна слабая женщина ничего не сможет с ним сделать, даже если у нее будет устрашающий на вид нож.
Потом Фантина медленно поднесла нож к своим панталонам и с игривой улыбкой стала разрезать их по шву. Шов за швом ткань расходилась, обнажая идеальной формы ножку. Процесс, казалось, продолжался бесконечно долго.
Нож поднимался все выше и выше, и четверо присутствующих мужчин едва сдерживались, истекая слюной. В комнате стало так тихо, что Маркус слышал негромкий треск, когда лопался каждый стежок. Фантина наконец приоткрыла колено, а потом показалось белоснежное бедро.
Господи! Она божественна!
– Все, что у меня есть, – твое, – проникновенно прошептала она, словно талантливая куртизанка. Она наклонилась, и разрезанные края рубашки соблазнительно натянулись на ее груди. – Отошли своих молодчиков.
Балласт все еще колебался, и в это мгновение Фантина, к всеобщему удивлению, нанесла удар. Она отвела ногу, вытянутую на столе, влево и больно ударила Балласта в лицо – удар пришелся точно в висок. Балласта отшвырнула назад, он ударился головой о стену, однако сознания не потерял. Но и Фантина натиск не ослабила. Спрыгнув со стола, она накинулась на Балласта.
Молодчикам главаря потребовались секунды, чтобы отреагировать на неожиданное нападение Фантины, но этих секунд было достаточно и для Маркуса. Наиболее уязвимым оказался громила у него за спиной. Маркус обернулся и нанес противнику тяжелый удар в подбородок. Боль пронзила руку Маркуса до самого плеча, но ему хватило сил улыбнуться, когда здоровяк бесчувственным кулем сполз по стене.
У Маркуса оставался всего лишь миг, чтобы остановить второго головореза, который уже нацелился метнуть нож в шею Фантины, поэтому воспользовался единственно возможным вариантом.
Нашарив рукой ближайший предмет – плевательницу, – Маркус метнул ее в противоположный конец комнаты. Каким-то чудом плевательница оказалась пустой, а следовательно, целиться было легче. Спустя мгновение тяжелый металл врезался в голову второго громилы.
Здоровяк споткнулся, кашлянул, застонал – и у Маркуса появилось время добежать и закончить начатое. Фантина же пригвоздила Балласта к стене и приставила к горлу его собственный нож. Когда Маркус расправился со вторым злодеем (тот тоже валялся без сознания), он встал и увидел, что по острому лезвию, зажатому в руке Фантины, медленно скользит капелька крови.
– Вы покойники! Оба! – прохрипел Балласт, с яростью глядя на Фантину, которая предплечьем пережала ему горло.
– Ну, разумеется! – ответила она уже не голосом соблазнительницы, а своим обычным говорком. – Слышали твои угрозы.
Балласт побагровел от злости, но промолчал. Да ему и не нужно было ничего говорить, за него все сказал высокий звонкий голос того, кто стоял у двери.
– Но на этот раз вы действительно покойники.
Маркус резко обернулся – в дверях маячила долговязая фигура Воблы. Не раздумывая ни секунды, Маркус схватил парня за руку, втянул его в комнату и захлопнул дверь. С этим сложностей не возникло, но было очевидно: услышав громкий хлопок, каждый находящийся по ту сторону двери теперь знал: у Балласта что-то неладно.
Из противоположного угла комнаты Маркус услышал стон Фантины, и ему осталось лишь застонать в ответ. Раньше они были в руках головорезов, теперь оказались в западне – если быстро не найдут какого-то выхода, им действительно конец. И даже его титул сейчас не защитит, особенно если тела не обнаружат, – здесь его искать никто не будет.
Он поднял глаза, встретился взглядом с Фантиной, увидел в них страх и отчаяние. Неожиданно она нахмурилась, задумчиво уставившись на бившегося в руках Маркуса парнишку.
Она что-то замыслила, но он не догадывался, что именно. Тут Фантина обернулась к Балласту и, желая выдавить все из их стремительно тающего преимущества, потребовала:
– Назови имя, Балласт. Немедленно.
– Какое имя? – прохрипел он.
– Имя того типа, который желает смерти Уилберфорсу.
Балласт поморщился, как будто намереваясь плюнуть ей в лицо, но она только глубже вдавила нож ему в горло. Наконец он заговорил сквозь стиснутые зубы, с трудом выдавливая из себя слова:
– Шиш тебе!
– У меня есть к тебе предложение, – прошептала она. – Я все еще хочу с тобой договориться, если язык развяжешь. – Она глубоко вздохнула, умоляюще посмотрела на Маркуса, потом опять перевела взгляд на Балласта. – Мне – лорда, – продолжила она, – а твоему сыну – учебу в Харроу.
Несмотря на то, что Маркус слушал крайне внимательно, он все равно не сразу понял смысл ее слов. Харроу? Элитная школа, в которую он сам ходил много лет назад? Она же не предлагает…
– Что? – взорвался Маркус, но его никто не слушал. Даже мальчишка перестал вырываться; он, вне всякого сомнения, благодаря живому уму быстрее Маркуса смекнул, что предложила Фантина.
– Только представь, – гнула свое Фантина. – Твой малец в Харроу, среди будущих графов и герцогов. Подумай, чему он может научиться. Подумай, на что он будет способен.
