И при этом он умудрялся казаться одновременно благочестивым и сочувствующим!
– Не моя вина, что твой брак оказался скучным, – парировал Люк. Доминик рассмеялся. Люк работал какое-то время вместе с ним в одной кухне и был одним из немногих, кто мог уживаться с Домиником. Возможно потому, что у каждого из них с детства осталась незаживающая рана, и другой это чувствовал. – Небось вы только и делаете, что сплетничаете без остановки?
– На YouTube есть один очень популярный видеоролик, Люк. Его снял кто-то из гостей или даже сотрудников. Но я думаю, что тебе лучше думать, что это гость, если не хочешь, чтобы кое-кого уволили. Кейд говорила, что за Саммер, как за кометой, всегда следовал хвост из папарацци, пока она не исчезла на несколько лет.
Люк взглянул на Саммер. Она стояла рядом с еще одним темноволосым мужчиной и улыбалась ему. Неужели половина мужчин, пришедших на эту вечеринку, покрасила волосы в черный цвет, чтобы подыграть ей или соответствовать ее типу? В этом сверкающем зале она не должна была выделяться, как золотой самородок, но она выглядела именно так. Единственное золото, которое было настоящим.
Merde, неужели это так? Неужели он ишачил всю свою долбаную жизнь не для того, чтобы править этим дворцом из золота и мрамора, а чтобы правила она?
– Они родственницы? Саммер с Кейд и Джейми?
Кейд Кори, старшая из двух наследниц транснационального конгломерата «Шоколад Кори», в прошлом году зимой вышла замуж за Сильвана Маркиза в сюрреалистическом водовороте событий. Один из лучших в мире шоколатье – и какая-то производительница молочного шоколада массового спроса. Даже у Люка невольно скривились губы от непроизвольного отвращения к такому mésalliance[34]. Сильвана уже не раз успели обвинить в предательстве.
Спустя приблизительно шесть месяцев ее младшая сестра Джейми сделала перерыв в реформировании методов переработки какао и обручилась с мятежным шоколатье Домиником Ришаром. Теперь эти соперники-шоколатье были вынуждены вступить в намного более близкий контакт, чем могли выдержать. И это всерьез обозлило парижских gourmets. Они обвинили «Шоколад Кори» в попытке лишить их изысканных шоколадных изделий. Сильвану и Доминику удалось не убить друг друга благодаря несомненной сдержанности Сильвана. Никто никогда не считал, что Дом избегает насилия.
– Четвероюродные сестры, – объяснил Сильван. – Думаю, что они все еще приглашают друг друга на свадьбы, потому что у них не очень-то много других сестер, а общая фамилия дает хоть какое-то чувство привязанности.
– Прадед Саммер был старшим братом моего прадеда. – Стуча каблуками по сверкающему паркетному полу, подошла Кейд и поцеловала Люка в обе щеки. – Тем самым, чей сарай мой прадед сжег дотла, изобретая способ изготовления молочного шоколада. Я полагаю, что они были так полны решимости доказать друг другу свою правоту в том, как заработать состояние, что моему прадеду удалось создать крупную шоколадную компанию, а ее прадед приобрел огромное число акров земли, и каждое следующее поколение продолжало начатое ими дело. Наша ветвь побеждала некоторое время, пока отец Саммер не был признан одним из лучших в мире гениев инвестиций, и его состояние стало невообразимо огромным.
Было трудно поверить, что Кейд могла быть сестрой Саммер, пусть и четвероюродной. Кейд только на сантиметр или два выше Саммер, но кажется намного выше – как будто в мире нет ничего, что могло встать на ее пути, когда она уверенно идет прямо на него, гордо выпятив подбородок. У Кейд прямые светло-каштановые волосы, взгляд голубых глаз – всегда решительный, непреклонный. А глаза Саммер сияют, как голубая лагуна. Если бы кто-то попытался лениво окунуться в голубой взгляд Кейд, то не успел бы он взмахнуть руками, как она уже лишила бы его всех активов, реструктурировала и назначила новых управляющих.
А Саммер… Саммер, наверное, скрылась бы в сиянии солнца, как русалка, танцующая на волне.
– Ты понимаешь, что это немного сюрреалистично для Люка, Дома и меня, – сказал Сильван своей жене, – когда тебе вручают лучший роскошный отель как рождественский подарок.
Все они работали с неустанной решимостью и перфекционизмом, чтобы достичь вершин в своей профессии.
Выражение лица Кейд стало холодным.
– Я достаточно трудилась, Сильван.
Люк и Дом метнули на нее недоверчивые взгляды. Люк сделал это так тонко, что она, вероятно, не заметила. Доминик же – резко и открыто, как реагировал на все остальное. Кейд сжала губы.
– Ну, не перетрудилась, – усмехнулся Сильван. – Пока тебе не пришлось тяжело работать ради меня, конечно. Это было несомненным шагом вперед.
Кейд закатила глаза, а Сильван, рассмеявшись, протянул к ней руку. Незначительный жест, но этого оказалось достаточно. Кейд вошла в его объятия так же естественно и легко, будто сделала легкий вдох.
Дом посмотрел через комнату, инстинктивно ища Джейми, которая уже разговорилась с Саммер. Люк проследил за его взглядом, пользуясь предлогом посмотреть в сторону новой владелицы отеля.
Волосы необычайно веснушчатой Джейми были того экзотического цвета, которым славится карамель со страстоцветом[35]. Они недавно пережили жестокое нападение ножниц, ставшее сенсацией в мире шоколада. Но короткая стрижка ей не шла. Гораздо лучше она выглядела с двумя косами, сбегавшими вниз по спине. Когда Люк впервые встретился с ней, у нее выпирали кости запястья, но через полгода под влиянием шоколада Дома на них наросла плоть, а между Домом и Джейми разгорелась страсть. Из-за этого Люку захотелось опять повесить голову и что-нибудь пнуть, как он делал, когда был ребенком, танцующим в метро. Люку казалось, что Дом последним из их компании сможет найти счастье с женщиной, которая полностью его понимает и делает их мир уютным.
И вот последним одиноким оказался он сам. Конечно, он даже намеком не проявлял свою ревность. Ведь он же Люк Леруа, черт побери. Так пусть другие смотрят на его жизнь и жаждут такой же.
– Так какая она? – спросил Сильван у Кейд. – Люк-то, наверное, уже знает.
Люк свирепо взглянул на него. Сильван посмеивался. Теперь шоколатье был не так невыносимо самодоволен, как раньше, то есть до того, как Кейд запечатала в его высокомерии единственную брешь – каковой были женщины – всего лишь одним брошенным на него взглядом, не оставившим сомнений относительно того, кого она выбрала. Теперь у Люка вообще не осталось холостых приятелей.
– Я во многом ей противоположна, – сказала Кейд. – Поэтому не знаю ее так уж хорошо. Кроме того, не хочу обсуждать чью-то подругу в его присутствии. – Она посмеивалась точно так же, как и ее муж.
