Сражение разгоралось, и Говоров, отрываясь от наблюдения за Бородинским полем, где вдали отчетливо видны были немецкие танки и пехота, все чаще поглядывал на карту.
— Гляди, Павел Филатович, что гитлеровцы задумали, — сказал командарм, подозвав бригадного комиссара Иванова. — С юга прорвались к Псарево и ведут наступление на Криушино. А с фронта развивают атаку на Горки и далее тоже на Криушино, чтобы окружить защитников Бородина…
Говоров соединился по телефону с командиром дивизии, доложившим о ходе боя, сообщил намерения немцев.
Долго длился тяжелый бой. Как ни упорствовали обороняющиеся, гитлеровцы пробились и захватили станцию Бородино. Отсюда им открывался путь с тыла на Семеновское и высоту, где некогда размещалась легендарная батарея Раевского, а сейчас находился дивизион капитана В.А. Зеленова, 19 танков врага за один час боя сжег дивизион. Фашистские танки не поднялись на батарею Раевского. Эсэсовский батальон, наступавший при их поддержке, был контратакован батальоном капитана Щербакова. Эсэсовцы не выдержали удара и покатились к Семеновскому, затем в Шевардино. И оттуда их выбили и отбросили за реку у деревни Доронино.
Вечером Говорову позвонил командующий фронтом Г.К Жуков:
— Еще держитесь? В Можайск немцев не пропустили?
— Не прошли, — докладывал Говоров. — С утра они ввели в сражение помимо 40-го моторизованного корпуса и войска 9-го армейского корпуса. Отбросили их, нанесли большие потери.
— Передайте героям Бородина благодарность Военного совета фронта. Следите, товарищ Говоров, за флангами, противник попытается обойти вас с севера или с юга. А как на автомагистрали?
— Опять лезут на Артемки. Направил туда двадцатую танковую бригаду. Собираюсь туда сам.
Поздно вечером на имя Говорова и Иванова пришла телеграмма с грифом «Особо важно». Жуков, Булганин, Соколовский предупреждали командование 5-й армии о возможном наращивании ударов противника, главным образом танками, на Можайском направлении и требовали усилить противотанковую оборону, восстановить положение на левом фланге армии[25].
К сожалению, усилить оборону было нечем: обстановка на других направлениях фронта была не менее сложной…
…После ожесточенного обстрела гитлеровцы вновь начали атаку на Бородино в центре и на левом фланге. Армия уже какой день сражалась, и силы ее ослабли. Пополнялась она незначительно: то маршевой ротой, то стрелковым или танковым батальоном. Враг же вводил в бой на Можайском участке все новые части.
В сражении за Бородино самым, пожалуй, тяжелым днем было 18 октября. С утра гитлеровцы нанесли массированный авиационный удар. А затем на Бородинское поле посыпались снаряды и мины. И не найти было, пожалуй, на всем Бородинском поле ни одного метра, не тронутого железом войны. И последовавшие вражеские атаки велись с небывалым остервенением.
Бородинское поле враг не захватил. Но дальше держать его теряло смысл, поскольку противник обходил с флангов и расчленил боевые порядки наших войск. Командарм скрепя сердце доложил об этом командующему фронтом, затем отдал приказ отвести войска на северный берег реки Москвы{37}. 18 октября советские войска оставили Малоярославец и… Можайск.
* * *
Во второй половине октября ожесточенные бои на всех направлениях фронтов Подмосковья продолжались. Командование вермахта ввело в бой на Можайском рубеже все части (в том числе и резервные) 4-й армии и 4-й танковой группы генерал-полковника Гепнера[26].
В распоряжение командующего 5-й армии была передана одна дивизия, которой предстояло совместно с танковой бригадой контратаковать противника в районе Можайска и постараться выбить противника из города (на этом настаивала и Ставка Верховного Главнокомандования). Но в переговорах с начальником оперативного управления Западного фронта Г.К. Маландиным 19 октября Л.А. Говоров сумел доказать нецелесообразность борьбы за Можайск всего лишь дивизией и бригадой[27]. Леонид Александрович считал более реальным следующий план: сберегая силы, и не допуская окружения, отойти на новый оборонительный рубеж, чтобы там организованно встретить противника, измотать его наступающие части за счет глубоко эшелонированной обороны, готовясь одновременно и к ответным действиям — контратаке. Командование фронта согласилось с его решением. И расчет Говорова оказался точен.
