Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
Но вскоре на нашей стороне пришли к заключению, что подобному положению вещей, при котором немцы в смысле меткости ружейного огня имели превосходство на своей стороне, должен быть поставлен предел, ибо наши потери были слишком чувствительны. Я теперь перехожу в дальнейшем к попытке дать некоторый отчет о тех методах, которыми мы старались вырвать инициативу из рук противника.
II
В конце октября 1915 года мне было приказано отправиться в 48-ю дивизию, занимавшую тогда участок близ Гебютерна. Мне надлежало явиться в Штаб дивизии около местечка Па и оттуда я получил предписание отбыть в Оти, где должна была собраться для обучения группа из нескольких офицеров. Обучение должно было происходить как на передовой линии, так и позади ее. Я испросил себе в помощь поручика Г. Н. Готторн-Гарди, опытного стрелка и основательного знатока телескопа, участвовавшего в разных охотничьих экспедициях вместе со мной и с другими в различных странах света. В Оти мы немедленно принялись за дело. В подробности программы я здесь вдаваться не стану, достаточно сказать, что все винтовки в дивизии были испытаны и прокорректированы, и на практике проведены разные способы уничтожения германских снайперов. Из дивизии нам были даны указания относительно тех окопов, в которые предстояло отправиться. Нелегко обучать сразу группу офицеров в 5 или 6 человек на передовой позиции. А посему, по прибытии в окопы, я разделил обучающихся на три партии и назначил каждой по участку для наблюдения за германскими снайперами, а мы с Готторн-Гарди поочередно занимались с каждой группой в отдельности.
На том месте, где мы вошли в окоп, наша позиция была расположена несколько выше позиций противника, так что преимущество было на нашей стороне, и почти тотчас же, выглянув в сторону немцев, Готторн заметил германского снайпера, показавшего только лишь верхушку своей фуражки. Он находился шагах в 500–600 от нас и, хотя мы наблюдали около получаса, он все-таки нам не дал случая выстрелить. Мы пошли дальше. Наблюдение за линией противника — работа в высшей степени интересная, в особенности в то время, когда противник начал применять на практике систему усовершенствованной маскировки и устанавливать свои перископы на деревьях, и стальные ящики для стрельбы во всевозможных положениях. Нахождение и отмечание на карте неприятельских постов являлось не менее важной обязанностью снайпера, чем обстрел противников, так как, — раз такой пост найден, наша артиллерия всегда могла легко справиться с ним. Готторн и я действовали совместно — как наблюдатель и стрелок. Исследовав линию противника в течение нескольких часов, мы забрались в старый разрушенный окоп и оттуда выползли на маленькое возвышение позади его, с которого нам открывался вид на группу старых тополей, росших в нейтральной зоне и где, как нам сказали, скрывался очень опасный германский снайпер. Самого снайпера нам не удалось разглядеть, хотя мы ясно видели его пост на одном из деревьев, а внизу на земле у подножия дерева лежал какой-то предмет, не то человеческий труп, не то шинель. Мы еще находились здесь, когда нам доложили, что партия № 1 видела 9 человек германцев и ранила одного из них. Партия № 2 никого не видела. В то время, о котором я пишу, стало заметно, что немцы уже немного побаиваются наших снайперов, было ясно, что скоро настанет время, когда немец совсем превратится в пещерного человека, как оно и случилось.
Поэтому мы стали придумывать разные способы и ухищрения, чтобы заставить противника, высовываясь из окопа, дать нам удобную цель. Мы заметили инстинктивное стремление немецких офицеров выдвигаться на фланг и, полагая использовать это обстоятельство, собрали своих офицеров и вернулись к тому месту, где Готторн и я раньше заметили немецкого снайпера или часового, расположившегося в конце окопа; он оказался на прежнем месте.
Я объяснил свой план, состоявший в том, что я начну стрелять в этого часового, нарочно пренебрегая всякими предосторожностями, и тем обнаружу свое место, в расчете на то, что какой-нибудь из германских офицеров попадется в ловушку и, заинтересовавшись мною, сочтет своим долгом дать мне практический урок по тактике. Вправо и влево от себя шагов на 200 я разместил своих офицеров с телескопами и телескопическими винтовками, предупредив их, что по всей вероятности неприятельские снайперы начнут стрелять в меня. Затем, предварительно подняв немного пыли около бойницы, из которой мне предстояло стрелять, я открыл огонь из крупного 350-калиберного маузера[12], дающего заметный огонь и дым.
Так как часовой в окопе приподнялся настолько, что видна была не только его фуражка, но и часть лба, я тщательно прицелился и выстрелил, но пуля, по словам наблюдавшего в это время Готторна, прошла дюймов на 12 над головой немца. Понятно, часовой сейчас же скрылся, и я выпустил вслед целую обойму в щит бойницы, обнаружив себя таким путем перед немцами. Выждав несколько минут, я опять стал стрелять. Очевидно, моя пальба привлекла их внимание, потому что почти тотчас же два немецких снайпера начали стрелять в меня. Я ответил на их выстрелы. Оказалось, что снайперы находились как раз напротив моих офицеров, и так как последние в стрельбе не участвовали, то можно было надеяться, что немцы, забыв предосторожность, в конце концов вылезут из своих окопов. Действительно, случилось именно то, чего мы ожидали; озлобленные немцы, стрелявшие в меня, в предположении, что они имеют дело с глупцом, приподнялись из-за бруствера и открыли бешенную стрельбу по мне, под руководством офицера, державшего в руках полевой бинокль громаднейших размеров. В критический момент мои помощники открыли огонь, бинокль скатился за бруствер на наружную сторону окопа, в то время как офицер с простреленной головой упал назад в окоп, а германские снайперы, число которых возросло до 5–6, также внезапно скрылись. Одновременно неприятель прекратил огонь.
«Еще рано стрелять»
«Вот теперь»
Рис. 8. Германский часовой в поле зрения телескопического прицела.
Нельзя забывать ни на минуту, сколько беды приносили нам хорошие германские снайперы, даже один из них был в состоянии вывести на нашей стороне тридцать или сорок человек из строя. В более поздний период войны мы имели снайперов, на ответственности которых лежало до 50 и даже до сотни убитых немцев.
Кроме потерь в живой силе, такое систематическое истребление наших войск очень скверно отражалось на духе солдат. Впоследствии уже мы изобрели способ, с помощью которого нам удавалось почти мгновенно определить место укрытия любого немецкого снайпера. Это делалось при помощи искусственной человеческой головы, изготовленной из картона.
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 47
