Книга Красный Элвис - Сергей Жадан

За месяц Гога снова сделал ремонт, отдал долги и запустил в «Бутербродах» салон игровых автоматов. Горбун теперь работал у него кассиром. Славик вместе с Раисой Соломоновной выехали на Дальний Восток. Саныч из бизнеса вышел. Гога просил его остаться, говорил, что на автоматах они быстро поднимутся, и просил не бросать его одного на этого горбуна. Но Саныч сказал, что все нормально, что процентов ему не надо и что он просто хочет уйти. Разошлись они друзьями.

Но это еще не все.

Как-то раз в начале августа Саныч встретил на улице Вику.

— Привет, — сказал он, — у тебя новый пирсинг?

— Да, не дала ранам зажить, — ответила Вика.

— Чего не звонила? — спросил Саныч.

— Я в Турцию лечу, — увильнула от ответа Вика. — Попробую уломать свою подружку вернуться. Плохо без нее, понимаешь?

— А как же я? — поинтересовался Саныч, но Вика лишь погладила его по щеке и молча пошла в сторону подземки.

Еще через пару дней Саныч получил сообщение от Доктора и Буси. «Дорогой Саша, — говорили они, — приглашаем тебя к нам в гости по случаю дня рождения нашего Доктора». Саныч полез в нычку, взял остатки бабок, купил в магазине «Подарки» пластмассовую амфору и поехал на день рождения. Доктор и Буся жили в предместье, в старом частном доме, вместе с мамой Доктора. Встретили они его радостно, все сели за стол и стали пить красное сухое вино.

— Как там «Бутерброды»? — спросил Доктор.

— Нет больше «Бутербродов», — ответил Саныч, — прогорели.

— Жаль, — сказал Доктор, — симпатичное было место. И чем планируешь заняться?

— В политику пойду, — сказал Саныч. — Выборы скоро.

Неожиданно кто-то позвонил. Доктор взял трубку и начал с кем-то долго ругаться, после чего сухо извинился и, хлопнув дверью, исчез.

— Что случилось? — не понял Саныч.

— А, это мама, — засмеялся Буся. — Старая швабра. Она постоянно достает Дока. Хочет, чтобы он меня похерил, сбегает к соседке и оттуда звонит. А Доктор не ведется. Его здоровье! — Буся придвинулся ближе к Санычу.

— Слушай, Буся, — сказал ему Саныч, подумавши, — я вот что хотел у тебя спросить. Вот вы с Доктором геи, так?

— Ну… — неуверенно начал Буся.

— Ну, о’кей, геи, — не дал ему закончить Саныч. — И вот вы живете вместе, так? Ну, очевидно, вы любите друг друга, если я правильно понимаю. Но объясни мне такую вещь, вам, как бы сказать, физиологически хорошо вместе?

— Физиологически? — не понял Буся.

— Ну да, физиологически, когда вы вместе, вам хорошо?

— А почему ты спрашиваешь? — растерялся Буся.

— Нет, ты извини, конечно, — ответил Саныч, — если это что-то интимное, можешь не говорить.

— Да нет, чего ж, — еще больше растерялся Буся. — Ты понимаешь, Саша, в чем дело, в принципе, это не так уж и важно, ну, я имею в виду физиологическую сторону, понимаешь меня? Главное ведь в другом.

— И в чем же? — спросил его Саныч.

— Главное в том, что он мне нужен, понимаешь? И я ему нужен, мне кажется. Мы проводим вместе все свое время, читаем вместе, ходим в кино, бегаем вместе по утрам — ты знаешь, что мы бегаем?

— Нет, не знаю. — сказал Саныч.

— Бегаем, — подтвердил Буся. — А физически на самом деле мне это даже не нравится, ну, ты понимаешь, когда мы с ним вместе. Но я ему этого никогда не говорил, не хотел расстраивать.

— Почему я спрашиваю, — сказал ему Саныч. — Есть у меня знакомая, очень прикольная, правда, пьет много. И вот мы с ней один раз переспали, представляешь?

— Ну, — неуверенно кивнул Буся.

— И вот у меня та же самая ситуация — мне с ней хорошо было, даже без секса, понимаешь? Даже когда она пьяная была, а пьяная она была всегда. А теперь она взяла и свалила в Турцию, представляешь? И я не могу понять, в чем же тут мораль, почему я, нормальный здоровый чувак, не могу просто быть с ней, почему она валит в Турцию, а я даже не могу ее остановить?

— Да, — задумчиво ответил Буся.

— Ладно, — посмотрел на него Саныч. — Я думал, хоть у вас, геев, все нормально. А у вас та же самая хуйня.

— Ага, — согласился Буся, — та же самая.

— Ну все, пойду я, — сказал Саныч. — Привет Доку.

— Подожди, — остановил его Буся. — Подожди немного.

И выбежал на кухню.

— Вот, держи, — сказал он, вернувшись и протягивая Санычу какой-то сверток.

— Что это? — спросил Саныч.

— Пирог.

— Пирог?

— Да, яблочный пирог. Это Доктор испек, специально для меня. Вообще знаешь, вот ты про секс говорил. Просто есть какие-то вещи, от которых я плачу. Например, этот пирог. Я же понимаю, что он его специально для меня готовил. Как я после этого могу от него уйти? Знаешь, у меня был знакомый, который объяснял мне, в чем разница между сексом и любовью.

— И в чем? — спросил Саныч.

— Ну, грубо говоря, секс — это когда вы трахаетесь и ты после этого хочешь, чтобы она как можно скорей ушла. А любовь, соответственно, это когда вы трахаетесь и после траха ты хочешь, чтобы она как можно дольше оставалась. На, держи, — протянул он Санычу сверток.

— И что, — сказал Саныч, подумав, — это и есть мораль?

— Да нет, никакая это не мораль. Это просто кусок пирога.

И Саныч пошел себе в сторону автобусной остановки. По дороге к нему присоединился какой-то пес. Так они и шли — спереди Саныч с пирогом, сзади пес. Вокруг них разворачивались теплые августовские сумерки. Саныч пришел на остановку и, сев на лавку, стал ждать. Пес сел напротив. Саныч долго его разглядывал.

— О’кей, — сказал он, — шавка, сегодня твой день. В честь Международного праздника солидарности геев и лесбиянок тебе достанется яблочный пирог!

Пес с надеждой облизнулся. Саныч достал сверток и разломил пирог пополам. Вышло почти поровну.