— Что я наделал? — вырвалось у меня. — Это я во всем виноват. Бен соврал мне. Я отпустил оборотня!
Я выключил телевизор. Мне не хотелось больше ничего слышать.
бормотал я. — Папа был прав. Как всегда.
А я почему-то стал в нем сомневаться.
У меня подвело живот. Тело пронзила колючая дрожь.
Что же теперь будет? Папа никогда, никогда не простит меня. И весь свет никогда, никогда не простит меня.
Я побрел в свою комнату и закрыл за собой дверь. Мне хотелось навсегда остаться здесь, спрятаться от всего мира.
Я посмотрел на пол, где была разбросана моя вчерашняя одежда. Недовольный собой, я забросил ее ногой под кровать.
Хороший удар, Арон, покачал я головой, но теперь тебе придется лезть под кровать и доставать ее.
Я лег на живот, подлез под кровать и вытащил одежду. Взял ее в руки и… закричал.
20Я в изумлении смотрел на свою окровавленную одежду. Что произошло?
Закрыв глаза, я попытался вспомнить, где я был прошлой ночью и что делал.
Помню, что плохо себя почувствовал. Потом уснул.
— О, неет! — застонал я, вспомнив, что увидел в зеркале: волосатое чудовище, покрытое мехом, которое выпрыгнуло потом из окна спальни. И побежало на четырех конечностях.
Я посмотрел на окно. Да, оно так и осталось широко открытым.
Я оборотень! У меня затряслись ноги. Это я нападал на тех людей и собак прошлой ночью.
Мне сразу припомнилась та страшная ночь в лесу, когда меня укусил оборотень.
Он превратил меня в оборотня, понял я.
Вот почему это создание передало мне зуб. Это — знак оборотня. То есть меня. Теперь я — оборотень.
Я в оцепенении покачал головой. Мой желудок завязался в ноющий узел.
Значит, Бен говорил правду: он не оборотень. И не он, а я совершил эти ужасные нападения прошлой ночью.
Я поднялся и посмотрел в зеркало.
Что такое?
Никаких признаков меха. Никаких лап.
Я растянул губы: никаких клыков. Я вздохнул с облегчением. Но эта луна!
— Сегодня опять будет полнолуние! — чуть не задохнулся я.
Кто-то должен мне помочь!
Кто-то должен задержать меня в доме. Мне нельзя выходить. Не хочу больше калечить людей или кого бы то ни было!
— Папа! Папа! — Я бросился из своей комнаты, чтобы найти отца. — Папа, послушай меня! — Я вбежал в гостиную. — Я оборотень! Не Бен! Это я!
21Гостиная была пуста. — Папа, ты здесь?
Никакого ответа. Но на письменном столе я заметил кусок желтой бумаги: записка от папы.
Арон!
Этой ночью оборотень напал на людей. Мне пришлось поехать в полицию, чтобы отдать своим людям необходимые распоряжения. Не знаю, когда вернусь. Из школы иди прямо домой. И ночью не выходи никуда.
С любовью папа.
Что же мне теперь делать?
Запрусь в своей комнате, решил я.
Забаррикадируюсь, чтобы я не смог выйти оттуда и опять нанести кому-нибудь вред.
Я решил не ходить в школу, поскольку мне предстояла длительная подготовка к ночи.
Я быстро оделся и побежал на рынок. Купил гвоздей, деревянные планки и крепкую веревку. Я сказал продавцу, что все это нужно для папы, и он согласился доставить покупки нам домой ко времени ленча.
Всю вторую половину дня я крепко-накрепко забивал окно. Как только я ударил по последнему гвоздю, зазвенел телефон. Это была Эшли.
— Просто не верится! — воскликнула она. — Этот маленький человек в клетке оказался оборотнем. Твой папа вовсе не дурак.
Я не мог открыть Эшли правду. Не мог сказать ей, что оборотень — это я.
— Как ухитрилось убежать чудовище?
— Я выпустил его.
— Что? — вскричала Эшли. — Ты с ума сошел?
— О чем ты толкуешь? Не ты ли говорила, что он совсем не похож на оборотня. И просила меня отпустить его!
— Но это было перед выставкой собак, — простонала она. — Еще до того, как он сожрал Мадам Колетт.
— Ооо! — тихо простонал я.
Я сожрал Мадам Колетт прошлой ночью. Собаку моей лучшей подруги!
— Мне пора, Эшли. Я плохо себя чувствую. Я повесил трубку, и меня начало тошнить. Стараясь удержать в себе свой завтрак, я
вернулся в спальню. Проверил окна. Удостоверился, что они хорошо забиты. Потом прибил деревянные планки поперек двери. Обвязал себя по талии крепкой веревкой и прикрепил ее к шкафу.
Теперь мне не выбраться из комнаты, а значит этой ночью я не смогу ни на кого напасть.
Я очень на это надеялся.
Я сидел на кровати, смотрел в окно и наблюдал, как медленно садится солнце.
22Сумерки превратились в ночь, и я увидел, как в небе поднимается полная луна. Тут я почувствовал, что моя кожа начала зудеть. А потом запылала огнем.
Я посмотрел в зеркало и увидел, что на мне появляется черный мех. Грудь и спина начали пульсировать. Потом все мое тело пронзила мгновенная острая боль.
Я крепко зажмурил глаза, чтобы не видеть, как мой изменяющийся череп становился похож на что-то среднее между черепом человека и чудовища.
Я вскрикнул от боли, когда сквозь десны проросли клыки.
Потом дикая боль свела мои руки и ноги. Я в ужасе наблюдал, как пальцы на ногах и руках сокращаются в размерах, а руки и ноги превращаются в лапы. И на них вырастают острые, как бритва, когти.
Я пылал от жара.
Я умирал от голода.
С диким ревом я схватил обвязанную вокруг талии веревку и порвал ее.
Затем стал яростно срывать набитые на дверь спальни планки.
23Я выбежал из дома.
И на всех четырех лапах побежал сквозь ночную прохладу.
Гонимый голодом, я бежал в поисках свежего мяса!
Мои острые волчьи глаза сразу заметили их — мальчика и девочку. Они стояли на углу в тени дуба и беспечно разговаривали.
Я знал их. Это были шестиклассники из нашей школы.
Во мне поднялась волна нестерпимого голода.
Я чувствовал запах их кожи. Ощущал вкус их мягкого теплого мяса. Я облизал свои клыки. Они двинулись с места. Я побежал в тени, преследуя их.
